Неожиданно Хосров поднял стакан с чаем и как тостующий произнес:

– Папа, ты у меня герой, во все времена герой! – мужчина всячески старался стабилизировать голову, подчинить её шее и чтобы плечи не водились из стороны в сторону. Будучи пьяным, Хосров начал плакать, как плохой артист. Получилось неестественно и смешно.

Виктор Степанович, седовласый пожилой человек с обесцвеченными от возраста голубыми глазами, строго посмотрел на сына своего друга детства.

– Скажи, Хосров, зачем Арифу надо было на старости лет в сторожа идти, – лицо Виктора Степановича стало еще строже, мужчина с нетерпеньем ждал ответа.

– Он сам хотел! Устал на своей крыше сидеть без дела, – боднув головой, ответил сын покойного. – И потом, каждый знает, что работа продлевает человеческую жизнь, особенно стариков.

– А вот я не знал, что после полувекового труда и заслуженной пенсии надо заново идти работать, чтобы продлить себе жизнь. А вы знали? – Виктор Степанович, надсмехаясь над словами Хосрова, обратился ко всем сидящим за столом. – А может, это тебе надо было, чтобы отец на старости лет, как и на протяжении всей своей жизни, опять горбатился бы на тебя?

– А скажите, дядя Витя, – тело Хосрова повело в сторону, но он, удержавшись на стуле, продолжил: – А зачем вы работаете? Что, вашим детям и внукам денег не хватает? И работа у вас непростая – ни много ни мало слесарь-лекальщик. Почётный, но тяжёлый труд. Почему молчите? Или вам с женой денег не хватает? А нет… Думаю, и вы своим детям помогаете, ведь они ваши, а не чужие.

Седовласый старый мужчина пристально смотрел на выпившего сына своего усопшего друга и, сожалея, закивал головой.

– Э-э-э, сынок, сынок… видел бы сейчас тебя твой покойный отец. Дал бы он тебе хорошую оплеуху за такие слова и за такое поведение. К сожалению, я не твой отец, будь я им, проучил бы тебя, и «леща» ты от меня непременно схлопотал бы. А тебе не 10 лет, тебе уже за пятьдесят годков. Постеснялся бы, на тебя дети смотрят, какой ты им пример подаешь, как ты этим их воспитывать будешь?

– Так вы мне не ответили, – промямлил подвыпивший Хосров. – Почему вы до сих пор работаете?

– Да потому, что вы, молодые, не хотите рабочими быть, а метите сразу в директорское кресло сесть. Специалистов не хватает, умник! Уходил два раза, так обратно на завод вернули.

– Неправда! Я с вами не согласен! – Хосров повысил голос. – Незаменимых нет! Всё это чушь! Вы просто молодёжь вперед пропускать не хотите. Знаю я вас, стариков, вредные вы все, злые…

В комнату решительно вошла Шаргия и, подойдя к сыну, одёрнула его за плечо. Далее женщина обратилась к Ахмеду:

– Сынок, Ахмед, помоги мне, давай его уведём отсюда, – Ахмед тут же взял Хосрова под мышки и ловко обхватил его за грудь. Аслан хотел было помочь отцу, но Виктор Степанович рукою придержал парня. – Сиди, у отца это лучше получится, не первый раз!..

И действительно, Ахмеда одного хватило, чтобы увести из комнаты распоясавшегося соседа.

Сопровождая мужчин до своей спальни, Шаргия отчитывала нетрезвого сына:

– Какой позор я терплю… твоему отцу повезло, он больше этого срама не увидит. А сколько мне предстоит терпеть, одному Богу известно. Ах, как же стыдно перед муллой. Что он подумает про нашу семью?

Мулла сделал вид, что ничего не видит, и вообще, он здесь ни при чём. Уставившись в Коран, он сделал вид, что занят чтением Святого Писания.

– Бедная Шаргия, теперь вести по жизни такого сына в одиночку будет сложно, – сказал, сочувствуя, Виктор Степанович, наблюдая за проводами в кровать подвыпившего Хосрова. – А сколько сил покойный в него вложил, и в кого он такой… Ариф как-то признался: выжить ему на фронте помогла мысль, что его и дети Имрана могут остаться без присмотра и мужской заботы. Бедный Ариф, представляю, как ему было обидно, когда при его постоянном присутствии его сын превратился в бездаря. А о дочери Арифа я уж молчу. Она так и не объявилась проводить отца в последний путь. А это всё от чрезмерной любви к детям. Сотни раз говорил ему, не жалей его, он парень, пусть хлебнёт с нашего, мы с тобой войну прошли, а война не шутка – это чистилище для каждого мужчины, посмотрел бы я на Хосрова там, на фронте.