Форма полицейского давала агентам СБУ нужную свободу. Всюду без подозрения вхож такой субъект. Зама командира полиции по тылу СБУ завербовала перед уходом из города. Было два типа осведомителей-агентов: первые – те, кого вынудили, припугнули, вторые – идейные. Зам по тылу был из племени последних. Украина сказала: «Москаляку на гиляку, ответил – есть!» И деньги платили, что для менталитета местных во все времена имело немаловажное значение. Зам по тылу неоднократно общался с бойцами спецподразделения. Выдавал кровати для ПВД, матрацы, подушки. Игрок приезжал к нему за постельным бельём. Лет сорока, круглолицый, улыбчивый, угодливости не было. Говорил по-русски чисто. Трудно сказать, почувствовал ли опасность, когда вошли к нему, но на лице ничего не отразилось. Возможно, решил: сибирякам что-то нужно по бытовой части. На брошенное Игроком обыденным голосом: «Привет». Ответил без волнения: «Привет».

Тут же скрутили.

От него стало известно, что диверсионная группа из четырёх человек, на которую наткнулись фээсбэшники и которая встретила их огнём, имела прямое отношение к артобстрелу спецподразделения. Перед ней стояла задача: после прилёта «хаймерсов» в ПВД добивать бойцов. В суматохе, в ночной темноте, в столбах пыли встречай автоматными очередями из-за забора выбирающихся из-под обломков. После взрывов, пережитого шока люди не сразу поймут, что к чему и откуда летят пули… Операцию СБУ готовила тщательно, стремясь нанести максимальный урон спецподразделению, которое было ей бельмом на глазу.

Но ангелы не отвернулись от наших бойцов.

Игрок это понимал. Вернувшись из командировки, пошёл в Христорождественский собор сказать Богу спасибо.

СБУ зря хлеб не жевала, и в дьявольской изобретательности ей не откажешь. С Максом, местным полицейским, Игрок познакомился в первый месяц. Весёлый, толковый парень, из семьи корабелов – отец и мать когда-то трудились на кораблестроительном заводе. Макс тоже поступил в судостроительный техникум, но завод, как он сам говорил, задул печи, и Макс подался в полицию. С приходом наших войск, не раздумывая, как только позвали, записался в российскую полицию. В тот раз Игрок приехал в полицию, а Макс смурной, хотя обычно встречал приколами, типа: «Сибиряки, вы ещё не сварились в нашей доменной печи?»

– Ты чё как в воду опущенный? – спросил Игрок.

– Жена уехала с детьми в Николаев, говорит, насовсем.

– Ты же вещал, мол, довольна жизнью, деньги нормальные приносишь, на такси в супермаркет стала ездить.

– Была довольна, а тут начала предателем называть. Человечек у нас один завёлся, уши ей нагрел, мол, твой муж стал предателем, переобулся в воздухе за кусок хлеба, это даром не пройдёт, он в чёрном списке, а у нас руки длинные, спасайся хотя бы сама с детьми…

Не один такой «человечек» завёлся в городе, сразу несколько занимались вербовкой жён полицейских, пошедших в российскую полицию.

– Бабы – дуры, – говорил Макс, – им в уши надули: «мужья ваши кровью ответят за предательство», они запаниковали. Так-то моя нормальная, ничего не скажу, но внушаемая, если в голову что влетит, особенно связанное с детьми. Дочь чуть заболеет или сын, сразу самое худшее видит. Гадёныш подловил на этом. Собралась и сквозанула. Причём тайком – тварь эта предупредила, дескать, мужу ни в коем случае нельзя говорить. Попадись мне в руки, придушу!

И самих полицейских СБУ в покое не оставляла, звонили с угрозами, мол, уходи, пока не поздно, иначе предательской головы тебе не сносить. Мужчины ещё держались, но среди жён нашлось немало, кто запаниковал: надо срочно уезжать на украинскую сторону.