А что такое поэзия в культуре казахов? Письменностью владели единицы, книг в степи не было, поэтому жила поэзия в устном народном творчестве. Музыка и поэтическое слово веками сопровождали казахов. Они вбирали в себя и традиции, и историю, и лирику степного быта. Отсюда и навык выражать сложнейшие чувства максимально точно и емко, придерживаясь иносказательной формы высказывания, ведь о многом говорить прямо было не принято. В казахской поэзии живет вековая народная мудрость, которая выражается через меткое слово, пословицу, легенду и требует высокого уровня мышления, как самого сказителя, так и его слушателей. В особом поэтическом стиле часто создавались даже обычные послания, не говоря уже о любовных письмах. Вот уж где мелодичность, богатый словарный запас и, главное – живые эмоции. Не зря в народе говорят: «Душа казаха – с колыбели душа поэта».

После разрыва Куанткан с Жансаей не общались несколько месяцев. Уже началась война, и она надеялась, что муж остынет и приедет за ней, однако на этом фронте всё было без изменений. Жансая даже и мысли не допускала о разводе. Из-за войны мужчин в стране не хватало в принципе, да и бросать такого перспективного джигита, как Куанткан, женщина не собиралась. Ей давно сообщили о его новой жене, однако у нее никак не находилось повода развернуть ситуацию в свою пользу. Пришлось подключать высокие связи по партийной линии.

Не зря говорят в народе, «врага остерегайся один раз, плохого друга – тысячу раз».

– Что же ты из-за бабы теперь всех нас погубишь? – поочередно вопили жены его старших братьев. Этот вопрос теперь задавался Куанткану регулярно во время семейных встреч.

– Их же заберут на фронт, опомнись!

Младший брат кивал головой, вроде как соглашался, но ничего не предпринимал. Он просто не знал, как ему быть, поэтому, сколько мог, тянул время. А тут еще первый секретарь райкома не унимался, без веской причины уже в который раз грозился перевести Куанткана из Аральска в другой регион. «Будто все сговорились», – про себя думал Куанткан.

Одна из сестер Жансаи была замужем за начальником военкомата. В его власти было решать, кого и когда призывать на фронт. У самого Куанткана была бронь, то есть освобождение от призыва, он возглавлял рыбтрест и обеспечивал фронт рыбой. Но у его братьев такой брони не было, и через них Жансая решила надавить на своего мужа. Кольцо неумолимо сжималось…

– Оставь, наконец, свою молодую жену и верни Жансаю домой, – почти хором продолжали уговаривать его родственники, чуть не плача.

Как раз в это же время в августе 1943 года Фарида родила Куанткану первенца Ерболата, а это уже могло толкнуть заступников первой жены на более решительные действия, ведь Куанткан стал кандидатом в ряды Коммунистической партии, что сулило не просто укрепление его позиций, но и продвижение по службе. Хоть к многоженству в мусульманских республиках в годы войны иной раз и относились снисходительно, но лишь до поры до времени.

Проводник неожиданно громко объявил какую-то промежуточную станцию, и поезд остановился. Некоторое время по вагону сновали люди, но через несколько минут состав тронулся, и Куанткан снова погрузился в свои воспоминания.

«Как мне тебя не хватает, моя Фарида», – вздохнул он и вспомнил тот позорный момент, когда нашел глупый повод, чтобы поругаться с ней и вернуть Жансаю.

В тот день девушка мыла в доме полы, и к ним заглянул давний приятель Куанткана.

– Одну минуточку, я как раз домываю, подождете? – сказала ему Фарида.

– Да не переживай, я подожду на улице, – ответил гость.

В этот момент домой пришел Куанткан и набросился на Фариду: