С пятнадцатой террасы Элин всматривалась в нагромождение лабораторий и контор на открытом воздухе, некоторые были разделены длинными полосами невозделанного поля, другие тесно жались друг к другу в надежде на объединение усилий. Корпорации, испытывающие бактериологическое оружие, соседствовали с компаниями, перерабатывающими радиоактивные отходы. Организация, работающая над проектом регулирования роста населения в странах Центральной Азии, занимала целые полтеррасы, вокруг густо кишели охранники. На Луне также велись некоторые банковские операции, которые не совершались в Швейцарии.

– Понимаешь, – говорил Тори, – мне это совсем не нравится.

Он стоял с бесстрастным лицом, покрытым красно-зеленой краской, и следил за тем, как рабочий монтирует больничную койку и подключает к ней хирургическое оборудование.

– Ты сам меня нанял, – напомнила ему Элин.

– Да, но сейчас я действую в рабочем режиме.

Монтажник сложил свои инструменты и ушел.

– Кажется, мы почти готовы.

– Отлично. – Элин плюхнулась на койку и легла на спину, скрестив руки на груди. – Теперь не хватает только свечки в руках!

– Я подсоединю тебя к интеркому, чтобы не очень скучала в перерывах между эпизодами.

У Элин зарябило в глазах, вокруг роились образы. Призраки витали в воздухе, пялились на нее из земных глубин.

– Теперь отключим органы чувств.

Окружающий мир исчез, но видения остались, каждое существо в отдельном шестиугольнике. Элин как будто смотрела глазами мухи.

Вдруг она остро почувствовала присутствие Тори, и чей-то голос сказал:

– Это продлится одну минуту. Чтобы скоротать время, вызови кого-нибудь из друзей.

Голос пропал.

Элин парила в воздухе, освободившись от тела, освободившись от чувственного восприятия, почти богоподобная в своей отрешенности. Лениво перемещаясь среди теней, она оставила позади Лэндис и остановилась около маленького круглолицего человечка, рисующего у себя на лбу черную полосу.

«Привет, Ганс», – подумала Элин.

Он поднял голову и подмигнул:

– Как дела, детка?

«Неплохо. Чем занимаешься?»

– Работаю. Сегодня я слежу за черным ящиком. – Он добавил к полосе на лбу ярко-оранжевый мазок и оценивающе посмотрел на свое лицо в карманное зеркальце. – Сижу здесь и держу палец на кнопке. – Его рука скользнула под приборную доску. – Если я получу приказ, сразу нажму. В конденсорах взорвутся заряды, и купола больше не будет. Пшик! Весь воздух уйдет наружу.

Элин обдумала его слова: вулкан, извергающий на поверхность Луны потоки кислорода; люди, подброшенные вверх, раскиданные по сторонам, разодранные в клочья взрывной декомпрессией…

«Это страшно, Ганс».

– О, бояться совершенно нечего. Когда я не подключен к работе, кнопка не действует.

«Даже если так».

– Элементарная предосторожность. Здесь проводится полно исследований, которые без такой меры безопасности были бы не разрешены. Не волнуйся, я не взорвал еще ни одного купола.

Связь прервалась, и Элин опять почувствовала присутствие Тори. Ощущение было такое, словно кто-то невидимый заглядывает через плечо.

– Сейчас мы начинаем испытывать серию программ «Троянский конь». Мы будем вводить тебя в желаемые душевные состояния, а не вызывать их. Мы инкапсулировали внешние проявления твоей личности и направили экспериментальные программы на второй уровень. Так что в этой серии опытов ты не будешь отождествлять себя с программами, а воспримешь все со стороны.

«Тори, ты самое заумное существо на свете. Нельзя ли повторить все это по-человечески?»

– Я покажу тебе.

Вдруг Элин словно заключили в шар из ветвистых малиновых линий, медленно пульсирующих, темных и тусклых. Они переплетались и переливались друг в друга, и Элин представила, что так выглядят сосуды у нее в голове, когда она чувствует головную боль.