Демьян покрутил пальцем у виска:

– Совсем уже? Да она при виде даже маленькой змейки крик поднимет и кинет в тебя чем-нибудь, хочешь снова валяться в гипсе? Только уже всего тела…

Штефан усмехнулся:

– А вдруг нет? Да и я не собираюсь появляться нагом, просто подсуну ей безобидного ужика и его глазами понаблюдаю за ней, а заодно и Кирой, как они живут, о чем болтают.

– Шпион, ложись спать, – буркнул Демьян и первым закрыл глаза, натянув одеяло до подбородка.

К счастью, Демьян ошибся, и несчастного ужика, которого едва не затоптали соседские мальчишки, Вика забрала в дом, спрятав в трехлитровую банку, честно изъятую из бабушкиных запасов. Пресмыкающееся она восприняла относительно спокойно, крик не подняла, но держала на расстоянии вытянутой руки, пока змееныш спокойно отлеживался на дне, изображая болезненный вид. Ночью он как следует облазил дом, зарылся в девичьи вещи и остановился на столе, где лежали многочисленные листы с переведенными рисунками. Из стаканчика торчали карандаши и фломастеры. На листах змей разглядел изображения русалок, принцев и принцесс, обычные девчачьи раскраски. Какие-то из них были подписаны «Кира» и показались Штефану, смотрящему на происходящее глазами посланца, талантливыми. Один отличался от других – на нем изображался человек-змей. Волнение овладело цыганом. Не могла же девчонка просто так взять и изобразить нага во всех подробностях, может, она что-то подозревает?

Но возможность узнать выдалась только через некоторое время. Вернувшись домой после футбола (у мальчишек были знакомые парни, собирающиеся на поле и гоняющие мяч), Штефан с Демьяном застали Аркадия не в лучшем расположении духа. Профессор ходил по кухне, шаркая тапочками и дергая себя за волосы.

– Старая ведьма, у-у-у, Румпумпель!10

– Ты чего? – Штефан замер в коридоре, и Аркадий запнулся, его плечи опустились, и мужчина тяжело вздохнул. Обернувшись к мальчику, он взглянул на него замутненным слезами взглядом.

Впервые Штефан видел профессора таким и невольно подался вперед, желая утешить.

– Приходила… одна дамочка, бабуля ваших подруг, – нехотя ответил Аркадий.

– И чего сказала старая кошелка? – непочтительно отозвался о старухе Штефан.

Они с Демьяном уже наслушались рассказов Киры и Вики о некой бабе Ане, соседке их бабушки, которая вечно пыталась унизить и выставить кем угодно, только не нормальными и хорошими девочками. Родная бабушка была не в восторге от мальчишеской компании, с которой якшаются внучки. Ольга и не догадывалась, что главными зачинщиками очередного «приключения» были Вика со Штефаном. Походы по «катакомбам» (под мостами и вдоль рек), изучение опасных строек и даже вылазка за город, откуда они вернулись ночью, и сам Аркадий едва не надрал им уши. Все это было их детством, но, видимо, Олиному терпению пришел конец, а тут и баба Аня подлила масла в огонь.

– Сказала, что не хочет, чтобы змееныши общались с ее внучками, – выдавил Аркадий и смахнул слезы из-под очков.

Штефан озадаченно нахмурился:

– Прям так и сказала? Змеями…

Профессор кивнул:

– Она болтала про несовместимость, говорила, что лучше вам держаться от них подальше и дать спокойно жить.

– А то мы мешаем! – вспылил цыган, прокричав-прошипев раздвоенным языком и обрастая чешуей. – Она хоть знает, как нам весело вместе? И что я или Демьян никогда не допустим, чтобы Вика с Кирой пострадали?

Аркадий обессиленно опустился на стул.

– Да и пошла она к дьяволу, старая кляча. Нашла, кому запрещать! – и Штефан бросился вон из дома.

Профессор достал из шкафчика бутылку коньяка и плеснул в рюмку.

Демьян ободряюще коснулся его плеча.