– Я буду.

– В принципе, это возможно, – поразмыслила Наиля. – ФСБ тебя уже не будет вылавливать – фактор Никитина. Да и война закончилась, Куцеба капитулировал.

– Ты зачем не сообщаешь, что заметила слежку? – раздраженно вклинился Расулов.

– Я не уверена… – она нехотя ответила. После встала:

– Пойду, поставлю чай.

– В чем дело? – я спросил, провожая ее взглядом.

– Она не хотела, чтобы ты был в курсе, – ответил Расулов, немного замявшись. – Вчера ее преследовал мерс темного цвета. Говорит, несколько раз промелькнул в зеркале – она на этой “шестерке” ехала. Ей показалось, что похожая машина днем раньше стояла около ее дома.

– И что ты думаешь?

Расулов пожал плечами:

– Может особисты?.. Лишний раз не высовывайтесь, вас могут вычислить. В это время года здесь безлюдно.

– Почему “вас”?

У него забегали глаза:

– Наиля хочет остаться. У нее к тебе конфиденциальный разговор. Тема касается твоей покойной жены.

– Что она может рассказать о ней, чего я не знаю?

– Это ваше дело… – он недовольно буркнул. – А мне спокойнее будет, если она в безопасности.

– Не думаю, что это удачная мысль. Я хочу остаться один.

– Как ты не понимаешь? – уже в раздражении огрызнулся Расулов. – Думаешь, я хочу?.. – он замялся, после продолжил. – Вы оба фигуранты нефтяного дела. Наверняка особисты отчитываются перед заказчиком. А он постарается избавиться от вас до того, как вы попадете в руки следствия, пусть даже полностью подконтрольное. Так, на всякий случай…

– Сам же сказал, здесь могут вычислить.

– Мы долго петляли, – он неуверенно ответил. – Хвоста не было, мы бы заметили… Продержитесь хотя бы несколько дней. Я все-таки надеюсь на Гаджиева.

– Отец…

– За него не беспокойся…

Вошла Наиля с чаем. Выпили молча.

После проводили Расулова…

Глава IV

Наиля с электрическим обогревателем устроилась в соседней комнате. Дачный домик был двухкомнатный, плюс большая кухня, типа, студия. В моей комнате, как я упомянул, имелся камин, и не хило грел. Наилю хотел здесь устроить, а сам на кухню перебрался бы. Она гордо отказалась, я не стал настаивать. Но когда отключили свет, что часто происходило по вечерам в те годы, я улыбнулся и посмотрел на часы…

Через минут 20 двери резко распахнулись. Она бесцеремонно вломилась в комнату, таща за собой маленькую раскладушку. Молча присела у камина, грея руки. Бросила в топку дрова.

Я полулежа наблюдал.

Она была безусловно красива. Не зря на нее запали и Федька, и Мансур. И Расулову она явно небезразлична.

Джулия была очень женственна и грациозна. Тоненькая брюнетка с белоснежной кожей и чуть матовым оттенком лица. Она со своей породистой красотой как будто с картины сошла.

У Наили же был типаж женщины-подростки. Скуластая, с длинными ножками и с короткими каштановыми волосами, она напоминала повзрослевшую хулиганку с чувственным ротиком и невероятно энергичным взглядом. Этот взгляд, видимо, можно называть и сексуальным. Впрочем, не будем углубляться в лабиринты Фрейда, я просто хочу, чтобы вы представили, как она выглядит…

– Тебе бы эротические триллеры писать, – не удержался от реплики Бакинец. – У меня аж мурашки по теле пробежали.

– У тебя они по твоей совести пробежали и застряли в мозгу, – моментально отреагировала Гюля. Бакинец виновато-заискивающе улыбнулся ей, но та гордо отвернулась…

– Наиля была в джинсовом комбинезоне и в водолазке желтого цвета, – продолжил, словно и не отвлекшись, рассказчик. – Заметив мой изучающий взгляд, она, притворно зевнув, грациозно прошла в кухню.

– Я приготовлю яичницу, – донесся оттуда ее голос, сопровождаемый звоном посуды и хлопаньем двери холодильника.