Заходясь в кашле, она прижала руку к шее, пытаясь отдышаться. Из глаз катились слезы, сердце гремело на пределе возможностей. Тем временем захватчик присел рядом с ней на корточки, схватил за подбородок, вынуждая смотреть в глаза:

– Имя!

Ким дернулась, но жесткие пальцы сильнее впились в кожу:

– Имя, – повторил он без единой эмоции.

– Пусти! Мне больно!

– Разве это больно? – по губам скользнула снисходительная усмешка.

Его зрачки сузились до точки, а потом внезапно расползлись темнотой, перекрывая тепло янтаря, и в тот же миг Ким показалось, что она ослепла. Виски разрывались от огненной боли, она растекалась по затылку, кольцом охватила голову, парализовала голос…а потом исчезла, оставив за собой щемящую пустоту.

– Так, как ты говоришь, твое имя? Я не расслышал.

– Ким, – прохрипела она.

– Умница, девочка. А теперь скажи, откуда ты здесь взялась?

Она задрожала, только сейчас осознав, что своими неосмотрительными действиями подвергла опасности всех жителей монастыря. По ее вине их могут найти.

– Опять молчишь? – угрожающе склонился к ней.

– Я…я пряталась. В снегу.

Он не поверил, и снова ее полоснуло болью в этот раз поперек живота. Ким закричала, сжалась на снегу в комок, мечтая оказаться в подвале Обители Сна, в своем миарт-тане. Подальше от него.

– Еще раз спрашиваю, как ты сюда попала.

– Пришла, из Милрадии…Пряталась…

Он вскинул темные брови:

– Хочешь еще? – зрачки снова начали сужаться.

Ким отчаянно замотала головой и начала от него пятиться, ползти по снегу.

– Давай так, Ким. Ты сэкономишь мне время и все расскажешь, а я за это не буду использовать взгляд зверя.

– Я пряталась, – пропищала она.

– Отважная? Или глупая?

– Я правда пряталась. Ай!

Ее снова скрутило. В этот раз она даже не могла понять, где именно больно, все тело горело в огне.

Он снова отпустил:

– Это был твой выбор.

Оставив ее на снегу, он прошел вперед, хищным взглядом подмечая каждую деталь, прислушиваясь.

Ким с трудом поднялась. Боли не было, но от слабости ноги едва держали, хотелось сесть, а еще лучше лечь и закрыть глаза, поспать. Она не пыталась сбежать, прекрасно понимая, что зверь нагонит в мгновение ока, все что ей оставалось – это смотреть в спину захватчику из Андракиса и задыхаться от ненависти.

И тут Ким впервые увидела, на что действительно способна защита, сплетенная обитателями монастыря.

Он стоял в каком-то метре от выглядывающего из снега конька жилого дома и не видел его. Просто не видел и все. Прошелся вдоль цепочки следов, оставленных беспечной послушницей, присел в том месте, где они обрывались и рукавицей разгреб снег. У Ким замерло сердце, когда в снежной белизне проскочила темная крыша Обители, но он снова ничего не заметил. Досадливо хмыкнул и отошел от того места, не догадываясь насколько близко был к своей цели.

– Ты с неба что ли свалилась? – он приближался и его хмурый взгляд не предвещал ничего хорошего, – где ты пряталась? Где прячутся все жители этой чертовой долины!

– Я не знаю, я одна…

– Довольно, – дернул ее на себя, – сам все узнаю.

И снова тьма расползлась в его глазах. В этот раз Ким чувствовала не только боль. Ей казалось будто в ее голову пытается кто-то забраться, когтями раздирает себе путь, стремясь добраться до истины.

Она попыталась вырваться – бесполезно. Зверь даже не замечал ее сопротивления, продолжал рваться вперед. Его никак нельзя было пускать дальше. Нельзя. Если прорвется, то узнает все, и про монастырь Россы, и про то, как все жители спасаются от зимних захватчиков.

И тогда произошло что-то странное. То, чего не ожидала ни бедная девушка из Долины, ни жестокий захватчик. Внутри нее, где-то глубоко-глубоко в сознании полыхнуло белым, таким же ярким, как снег в солнечный день. Эта вспышка не выталкивала зверя, она, наоборот, рванула к нему, пытаясь поймать в смертельную западню, сжечь заживо.