Даже специальность у неё фантастическая.

Кардиохирург…

Каролина, пожалуй, единственная женщина-врач, которая по праву занимает своё место. Находится именно там, где должна быть.

При первой совместной операции, я увидел то, что до этого не доводилось. В своих маленьких ручках, она держала почти не работающее сердце. Как богиня… заставляла его биться.

Умная, талантливая и добрая…Устоять передней смог бы только мёртвый…А я живой и дико голодный военный хирург.

Касаюсь терпких сладких губ. Облизываю, стараясь не спешить, но близость с ней каждый раз выключает к херам мои мозги. Заносит на поворотах в грубость, резкость…но она принимает без возмущений, с таким же голодом пожирает меня.

-С ума сводишь, солнце, - разрываю поцелуй.

На губах её вкус…мягкий, ванильно-клубничный…

Сгребаю в охапку, переставая довольствоваться малым. Ноги, конечно, у неё шикарные, но мне необходимо её тепло, энергетика, которая исходит только от этой девушки.

-Эй, - Иван поправляет зеркало заднего вида, и смотрит возмущённо на то, как я покрываю поцелуями лицо Каролины. – Нет у вас совести.

-И стыда, - тяну бадлон выше, открывая сначала животик с аккуратным пупком, а затем и мою любимую роскошь.

-Тай, - выдыхает сексуально моё армейское прозвище, которое уже стало именем. – Боже…

Выгибается в моих руках и сладко стонет, когда я обхватываю губами грудь.

-Без лифчика, - рычу, зализывая напряжённые соски. – Ай-яй-яй, буду ругаться, Рыжик.

-Только молча, - стонет, зарываясь маленькими ручками в мои волосы. – Не отвлекайся…

И я готов мурчать, как кот от этой незамысловатой ласки. Она даже гладит волшебно…

-А заболеют? – прихватываю несильно зубами твёрдый шоколадный камушек.

С пошлым звуком выпускаю уже влажную от моей слюны грудь.

-Она совершенна, - сминаю, как одержимый, жадно разглядывая.

Мало…не Каролины, а времени, проведённого с ней. Работа отнимает безумное количество времени, и на себя остаются крохи. Так рано, как сегодня, мы попадаем лишь в единичных случаях. Поэтому приходится ловить нашу девочку и ублажать там, где придётся.

Сегодня это машина и дом, а завтра…будет какой-нибудь укромный уголок в клинике.

И я, и Иван, против секса на рабочем месте…были. Пока в нашу жизнь не ворвалась эта рыжая фурия.

Хотя если так подумать, то это мы вломились к ней и без лишних колебаний забрали себе это солнышко.

Пробираюсь в штаны. Они мешают. Узкие и жёсткие.

-Ненавижу твои джинсы…

-Скини… - выдыхает со смехом.

-Пофиг, носи юбки. Шерстяные.

Мелодичный смешок обрывается, едва проскальзываю за кружево трусиков и погружаю палец во влажную плоть.

-Ох, мать твою… - закатываю глаза, переживая разряд тока, бегущего по позвоночнику.

-Добрался, блять, - злится Иван.

Но злится по-доброму, и лишь потому, что тоже голодный.

Издаю короткий победный смешок и засовываю язык в сладкий, горячий рот, а палец в тугую дырочку. Несмотря на неудобное положение и стеснённые обстоятельства, доставляю удовольствие и ей, и себе.

Кайфую, глядя на влажные, приоткрытые губки…Они у неё такие блять…пухлые, всем девушкам на зависть…

Ловлю сбитое, судорожное дыхание ртом, вдыхаю её выдох. Сдохнуть готов ощущения рассыпанных мурашек под второй ладонью. Реакции тела, которые выдают чувства хозяйки.

-Ну, вашу мать, - бьёт ладонью по рулю. – У меня так косоглазие будет, Тай. Оставь солнышко в покое, давай домой доедем без происшествий, а?

-Рули, - бросаю, издеваясь над ним. – Позавчера страдал я, сегодня ты, всё по-честному, брат.

-Вот блять, - стискивая зубы, смотрит вперёд.

Возбуждённая Каролина – это смертоносный грех для любого мужчины. Умереть, глядя на эту красоту согласится каждый, потому что ничего более прекрасного, я в своей жизни не видел.