– Юлла! Пришла!

– Дина!

Это была она, Юлина подруга. Даже в истрёпанном длинном платье, с перепачканным грязью лицом невозможно было её не узнать. Синие, распахнутые глаза сияли, ноздри вздёрнутого носа трепетали.

– Ясная заря! Я не виновна. Никогда бы не причинила тебе вреда! И никто не смог бы меня заставить, – слёзы катились по осунувшимся щекам, оставляя светлые дорожки. – Лучше бы я сама съела это яблоко! Оно предназначалось мне.

– Кто дал тебе его, Дина?

Узница наклонила голову и замотала ей, отказываясь отвечать. Были слышны слабые всхлипы.

– Это важно! Скажи! – требовала Юля. – Кто?

Хруст мелких камушков возвестил о приближении Элиха. Он отстранил Юлю, пытавшуюся дотянуться до подруги и забрал фонарь:

– Не надо прикасаться к ней.

– Секретарь? – подняла голову Дина. – Уже?

Парень покачал головой:

– Завтра, Диин.

Девушка уронила груз, громыхнув цепью, и схватилась за прутья решётки.

– Попроси принести мне воды.

– Хорошо, – пообещал Элих и обратился к Юле: – Идёмте, Ясная заря. Меня могут хватиться.

Поднимались обратным порядком: Юля – впереди. Элих шёл шаг в шаг, держа фонарь над её плечом, чтобы освещать ступени. Девушка чувствовала на щеке его дыхание и улавливала знакомый травяной аромат. Крапива! От Элиха пахло крапивой. Она не думала ни о нём, ни о себе. В груди колючим комом ворочалась жалость к томящейся в подземелье горемыке. Юля пыталась убедить себя, что это не её реальная подруга, а всего лишь похожая девушка. Точно так же, как правительница – не мама, а дубль. Не слишком удачный, надо заметить. И всё-таки в искренность Диин она не могла не верить.

– Напои узницу, – выйдя из башни, приказал Элих стражнику.

Тот с сомнением покачал головой:

– Не велено отлучаться.

– Давайте, я отнесу! – встряла Юля.

Караульный выпучил глаза и пробормотал:

– Не утруждайте себя, Ясная заря! Всё сделаю.

Убедившись, что парень зачерпнул ковшом воду из стоящей неподалёку бочки и скрылся за дверью, Юля и Элих отправились в обратный путь. Молчали. Она кусала губы и то и дело тёрла пальцами веки. Он вздыхал, не поднимая взгляда от тропы под ногами. «Надо что-то делать! Надо помочь ей…» – шептала Юля себе под нос. Спутник то ли услышал, то ли догадался, о чём она бормочет и сказал:

– Покушение на дочь правителя прощать нельзя.

– Это доказано? – она остановилась и взглянула прямо в лицо Элиху.

Он опять вздохнул:

– Никто кроме вас не может знать наверняка. Динн призналась, что дала яблоко. Остальные фрейлины гуляли около фонтана и прибежали на крик.

– Выходит, свидетелей нет, – рассуждала Юля.

Элих кивнул и, помявшись, спросил:

– Как всё было?

– Я не помню. – Спохватившись, она поправилась: – Поначалу вообще ничего не помнила, а теперь кое-что начинает всплывать.

– Уже послезавтра будет поздно, – очередной раз вздохнул Элих.

– Нельзя отменить казнь или хотя бы отложить?

– Правительница желает покончить с этим, пока во дворце не появились кандидаты на отбор.

Ах да! Ещё этот отбор! Мать говорила, что женихи в пути, – вспомнила Юля.

– Мне бы с ней побеседовать, – она снова взглянула на Элиха.

– Передам вашу просьбу. Но не раньше вечера, думаю. Апол показывает ей поля с экзотическими фруктами. – Он с улыбкой посмотрел на Юлины шаровары:

– Вы тоже собирались на верховую прогулку?

– С чего ты взял?

– Костюм…

– А что? Можно покататься на лошадях? – заинтересовалась девушка.

Тут Элих не сумел скрыть удивления:

– На лошадях? Зачем же. Для этого в Росистых лугах используют фитров. – Заметив, как удивлена Юля, он предположил: – Этого тоже не помните?

Она отрицательно покачала головой, пытаясь вообразить, как именно можно использовать невидимое существо для верховых прогулок.