– Какой ещё «Акемень» – таких сроду не бывало, – удивился Боровик.

– Ид-Ерв, – пояснил Лексикон, беря землянику из лукошка, – это царь ледяного подводного мира, родом он из вод, что вокруг полуострова Ямал на самом севере. Живет в ледяном чуме на дне…

– Чум – это дом такой. Шатёр, – вставил Розовый Дракон, увидев недоумение на Димкином лице.

– Точно, – продолжил Боровик. – Суров он, бури поднимает, суров к тем, кто море не уважает, воду и берега пачкает.

– Нарушает экологию? – уточнил Олег.

– Вот-вот, – согласился Старик-Боровик. – Птица у них там ещё живёт, Минлей кличут, ох и велика, крылом машет – вихрь поднимается… Так ей Ид-Ерв приказал над морем бурю учинить, льды ломать и волны вздымать. А она прежде сюда, ко мне прилетела, за советом. В бурю сколько бед и мореходам, и рыбакам да нефтяникам будет! Зол Ид-Ерв на людей, а справедливо ли – неведомо, вот и прошу вас слетать на север, разузнать, что за беды там. Справитесь?

Мальчишки переглянулись, Лена Еремеева посмотрела на Лексикона, он едва заметно кивнул, и тогда она спросила Боровика:

– Не замёрзнем?

– Нет, девица, – ответил он, – мёд мой солнечный согреет, ещё его поешьте, и хоть под лёд ныряй.

Димка был заранее согласен отправиться куда угодно, но заботило его только одно – как долететь на этот самый север.

Старик-Боровик, будто угадав вопрос, вдруг свистнул, и тут же послышался нарастающий гул вперемешку со звоном – словно тысячи сосулек одновременно роняли дрожащую капель. Показалось, что на небо набежало неплотное облако, и поэтому солнечный свет сделался неярким и каким-то голубоватым. Все задрали головы – прямо над ними, простирая крылья, висела в воздухе полупрозрачная, словно сделанная изо льда, огромная чайка, концы её острых крыльев переливались, как северное сияние, и каждое перо огромных крыльев звенело, как холодное стекло.

– Минлей! – восторженно выдохнул Розовый Дракон. – Сияние севера!

– Верно, змей, – севера, и задерживаться ей тут незачем, – поднял палец Боровик.

Лексикон серьёзно посмотрел на ребят и спросил:

– Вы готовы, друзья?

Все трое молча кивнули.

Спина Минлей – птицы сияния севера – была ледяной, что Димка понял совершенно ясно, когда чуть не поскользнулся, взбираясь на неё. Но холодно не было, ледяные прозрачные перья на ощупь были совершенно обычными, разве что потвёрже, чем у обычной птицы.

– Волшебный мёд греет, – заметила Еремеева, поводив руками по птичьей спине.

А Олег, внимательно осмотревшись, задумчиво произнёс:

– Это какая-то чайка, но что за вид – не разберу… Может быть, даже ещё не описанный никем из натуралистов! И я…

Но договорить не успел – огромная ледяная птица глянула на своих седоков ярко-синим пронзительным глазом и взмыла в воздух!

Сквозь её полупрозрачное тело друзья видели мелькающие внизу города, поля и реки, потом пошли леса, сплошным зелёным пятном проплыла тайга с блюдцами озёр, сменилась осенней тундрой, а впереди тускло блеснуло Карское море.

Огромная птица Минлей расставила крылья и начала кругами спускаться к самым гребешкам волн, выбрала место, где можно приземлиться, и через минуту все стояли на песке. О чёрные скалы бились зелёные валы, серое небо низко нависло над горизонтом. Птица Минлей мотнула синим клювом, из полупрозрачной стала прозрачной совсем и исчезла…

– Очень хорошо! – с досадой воскликнул Олег, не привыкший ещё к волшебству, как Димка и Еремеева. – Иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…

Димка повертел головой и определил:

– Идём туда, я осматриваю море, Еремеева смотри на песке, много ли мусора, а ты, – повернулся он к Олегу, – смотри всяких животных там, растения, не больные ли, не поломанные…