Вот тут как раз и пригодился Олег. Цинично-спокойный, внешне смахивающий на студента-ботаника, он живо пригасил пожар и заставил Кира рассуждать здраво.

- Поймите, Кирилл Андреевич, хватал за попу, ходил в трусах… К сожалению, это только слова. Счастье, что больше ничего не было. Но слова, поверьте на слово, расценят лишь как попытку оговорить отчима. Он, разумеется, будет все отрицать, ваша бывшая жена – тоже. И все это обернется против вас и против девочки. Потому что журналисты непременно пронюхают. Он ведь актер, да? Ну вот, публичная персона. Публичной персоне у нас нельзя быть педофилом. Кем угодно можно – но только не педофилом. Возможно, карьеру ему подпортят, но другим концом эта палка больно ударит по ребенку. Вам нужны заголовки в желтой прессе: «Известный сериальный актер пытался изнасиловать восьмилетнюю падчерицу»?

Кириллу, скрипя зубами, пришлось признать его правоту. Однако Олег не был бы Олегом, если бы не использовал любые обстоятельства в свою сторону. Мадам поставили перед выбором: либо она в суде соглашается с новым порядком общения с ребенком, либо странные наклонности ее супруга становятся достоянием гласности. В результате встречи Ксю с матерью сократились до нескольких часов в месяц в присутствии отца или соцработника.

Кирилл бы удовлетворен, но… не совсем. Оторвать Грише яйца все равно хотелось.

- Я вас прекрасно понимаю, - пожал плечами Олег. – У меня дочь такого же возраста. Но вы же разумный человек и должны сознавать, что легально, - он подчеркнул это слово голосом, - сделать ничего нельзя. Есть и другие способы – конечно, если у вас имеются связи и средства. Я, разумеется, вам этого не говорил.

Обо всем этом я узнала позже, когда Кирилл позвонил мне с предложением пересечься для важного разговора. Ничего не подозревая и думая, что ему понадобилась помощь в бизнесе, я согласилась. Мы встретились в кафе, и он подробно мне все это рассказал.

- И что? – с недоумением спросила я. - Олег, конечно, молодец, но это ваши с ним дела. Или ты думаешь, у меня есть связи, чтобы примерно наказать педофила?

- Да подожди ты, Ира, - поморщился он. – Что у вас у всех за манера – делать выводы, не дослушав? Связи есть у меня. И средства тоже.

- Дарьялов? – в желудке растекся уже знакомый холодок.

- Дарьялов, - кивнул Кирилл. – Я попросил, и он обещал помочь. В обмен на одну услугу.

Холод из желудка растекся по всему телу, даже уши замерзли.

- Только не говори, что…

- А может, ты мне все-таки дашь договорить? Я спросил, что буду ему должен. Он ответил: консультанта. Да подожди, не фырчи. Он не собирается тебя убивать. Хочет поговорить и, возможно, предложить работу. Сказал, что ему такой ловкий и умный человек нужен. Может, разово, может, на постоянку. Но он не хочет тебя принуждать. Я дам тебе его телефон. Захочешь – позвони. Нет – значит, просто расплачусь с теми, кто будет… делать дело. Еще раз по буквам – решать тебе. На мне твой отказ никак не скажется. Это чтобы ты не думала, будто что-то там еще мне должна.

Положив передо мной желтый стикер с номером телефона, Кирилл махнул официанту.

- Извини, Ира, со временем трындец. Завтра с Ксюхой летим в Грецию, сегодня еще кучу дел надо сделать.

Расплатившись, он встал и вышел. Проводив его взглядом, я смяла стикер и бросила в пепельницу. Допила кофе, направилась к двери, но словно что-то заставило остановиться и вернуться с порога. Официант собирал на поднос посуду.

- Извините, - я вытащила у него из-под руки желтый комочек.

Шла по улице – не глядя, бездумно. Сжимала бумажку в кулаке, чуть было снова не выбросила, потом положила в карман.