– Вы дома?

– Ага, – ответила я, прикидывая, как бы поинтеллигентнее сообщить о нашем несчастье. – Ты это… что сейчас делаешь?

– С тобой разговариваю, – насторожилась Наташка.

– Это понятно. А как разговариваешь? Сидя или стоя?

– Я вся издергалась, звонка ожидая. Телевизор пробовала смотреть, с трудом могу усидеть на месте.

– Значит, ты сидишь, – уточнила я. – Это хорошо.

– Катька, вы в офисе были? – посуровела Наташка.

– Были.

– Да? – Она вроде бы усомнилась.

– Да были, были!

– Что, в шкафу просидели? Ленка в панику, и ты у нее на поводу…

– Паника имела место, но мы взяли себя в руки.

– И чего?

– Знаешь, Наташка, ты это… лучше ляг, мне спокойнее будет.

– Хмырь увез деньги в банк? – трагическим голосом начала угадывать она.

– Вот на этот вопрос я тебе не отвечу.

– Ты меня с ума сведешь! Вы у Димки были? Сейф вскрыли?

– У Димы были, а сейф кто-то вскрыл до нас. И вообще, там три охранника с огнестрельными ранениями, целый офис ментов, и Дима твой…

В трубке раздался страшный грохот, а Ленка, которая все это время стояла рядом и шипела мне: «Не спеши, поинтеллигентнее», заорала:

– Кто ж так человеку о горе сообщает, дура!

– Умная. Сообщала бы сама. Наташка, – позвала я. – Ты там как?

– Что с Димой? – прохрипела Наташка. – Он жив?

– Само собой, и охранники тоже вроде живы. Но все равно мы очень волнуемся…

– Немедленно, слышишь, немедленно объясни, что случилось!

Я принялась подробно излагать, как Наташка и просила, а она в Геленджике принялась стенать и охать.

– Чуяло мое сердце, нельзя вам было такое дело доверять, надо было самой…

– И что бы ты сделала? Деньги-то до нас свистнули.

– Все равно… вы наверняка все сделали неправильно, и теперь нас найдут.

– Мы действовали строго по плану.

– А следы?

– Какие следы? Мы в носках и перчатках… Мы и обулись-то только в подъезде, так в носках по городу и чесали.

– Все равно… Что-нибудь не так, уж я-то знаю. Я немедленно вылетаю.

– Не вздумай, – посуровела я. – Сидите в Гаграх, Наталья Петровна!

– Я в Геленджике.

– Какая, на хрен, разница? Сидите, где сидите. Вам об ограблении знать не полагается. С какой стати вы стали бы прерывать свой законный отпуск?

– Вы без меня не справитесь.

– А чего справляться? Вещдоки сожгли, наше дело сидеть тихо и не высовываться. Пусть менты ищут, кто в охрану стрелял и Диму ограбил. Мы-то здесь при чем?

– Ой, не знаю… Я тут с ума сойду, какой, к черту, отдых!

Мы еще немного поохали, потом погадали, кто нам такую свинью подложил. У Наташки идей не было, а у нас тем более. Одно ясно: кто-то о деньгах знал и их раньше нас прикарманил. Мы опять поохали, погадали и наконец простились.

– Что делать, что делать? – закатывая глаза, вопрошала Ленка.

– Лично я спать ложусь, – заявила я и в самом деле направилась в спальню.

– Я фазеру позвоню и тоже лягу, – согласилась со мной Ленка.

Я было хотела принять душ, но даже на это сил не оказалось. Забралась под одеяло, мгновенно уснула и проснулась лишь в семь часов утра. Потянулась и обнаружила, что Ленки рядом нет. Это, признаться, удивило. Когда она ночевала у меня, мы всегда ложились вместе, даже если родители отсутствовали, чтоб можно было поболтать, музыку послушать. Конечно, Ленка могла уже встать, но в это не верилось, потому что она обычно дрыхнет до обеда.

Заподозрив очередную каверзу судьбы, я вышла из своей комнаты и прошлась по квартире.

– Катька, – позвала Ленка из родительской спальни. – Проснулась?

Я распахнула дверь, и странное зрелище предстало моим очам. Ленка сидела на кровати поверх одеяла, обложившись подушками, на блюдечке остатки пирожных, рядом гора яблочных огрызков, настольная лампа горит, хотя в комнате давно светло, физиономия у Ленки осунувшаяся, глаза красные, что прозрачно намекало на то, что всю ночь Ленка не спала.