– Горячая… и мокрая. Что ты тут одна делала? Вспоминала, как мы драли тебя на пляже и ласкала свою девочку? – рычу в сладкие губы.

Вера кусает губки, отворачивается и краснеет. Неужели и правда она своими шаловливыми пальчиками… сука, у меня стояк!

Следом в комнату вваливается Тоха. Он пучит глаза, смотрит, как я нагло тискаю самую лучшую девочку. Осматривается. Даня тоже влезает, закрывает за собой окно.

– Что вы здесь делаете? – слегка меня отталкивая, спрашивает Вера, – уходите сейчас же!

– Прости, детка, – Даня виновато топчется, – нас задержали. Пойдем сейчас на озеро, ммм? Или… куда-нибудь подальше, где мы тебя всю…

– Выебем, – довольно скалится Антон.

Наш «брошенка» с появлением Верки словно ожил.

– Я не… не могу! На дворе ночь! – она дрожит в моих руках.

Тыкаюсь носом в сладкую шейку, вдыхаю нежный аромат девичьей кожи.

– Вера?! – раздается за дверью, – с кем ты разговариваешь, внученька?

– Ой, – Вера округляет глаза, – бабуля проснулась. Что делать-то?

– Короче так, малышка, сейчас мы вылезаем обратно… иначе прям здесь тебя отымеем. А ты выходишь через дверь. Сможешь? Отправь бабушку отдыхать, а сама прошмыгни через заднюю дверь. Окей?

– Да, – пищит она.

– Отлично. Тогда давай, встретимся у ворот. Парни, сматываемся!

Мы быстренько вываливаемся со второго этажа. Шлепаем вдоль высокой живой изгороди, согнувшись в три погибели. Никогда я ради девчонки так не напрягался. Но, сука, как же это круто!

– Верку хочется, – бормочет Даня, – она для нас нарядилась. Видели, какая красивая?

– Угу, а мы облажались, – канючит Тоха.

– Да хватит уже ныть, блядь! – шикаю на младших, – хотите девочку?

– Да! – оба кивают, как болванчики.

– Тогда заслужите! Вон! Тут подождем, – мы подбираемся к воротам, выскальзываем с участка.

Веры пока нет. Выходим на дорогу. Её освещает лишь одинокий фонарь с соседнего огорода.

– Ну и что это было?! – Вера выходит, поправляет короткое платье, – что за стадо похотливых бизонов разбудило мою бабулю?!

Складывает руки на груди, гневно сверкает густо накрашенными глазами. Бесстрашно подхожу к девушке. Она отходит.

– Саша! – возмущается, когда я хватаю ее и закидываю к себе на плечо, – ты меня не слушаешь!

– Прости, детка, когда у меня яйца полные, слух отрубается. У пацанов тоже. Так что сначала мы тебя выебем, а потом извинимся.

– ЭЙ! ОТПУСТИ! – верещит, но я смачно шлепаю по упругой заднице.

Вера затихает. Лишь покорно пыхтит. А я оставляю ладонь на её попке. Уж больно приятно её жамкать. Тёплая такая, плотная, упругая.

– Ну что, Верунчик, – ухмыляюсь, когда мы затаскиваем её на пляж, – поплаваем?

Ставлю девушку на ноги, привлекаю к себе. Жестко впиваюсь в алые губки. Обхватываю попку и прижимаю к себе. Поглаживаю попку одной рукой, а второй сжимаю красивую грудь.

– Эй, Сань, – возмущается Даня, – моя невеста, между прочим!

Вырывает Верочку из моих рук, прижимает к себе. Залезает языком в ее рот. Антон поправляет член в джинсах. Я аккуратно расстегиваю молнию платьица, спускаю верх.

– Эй! – возмущается Верка, но…

– Тихо! – рычит Тоха, забирая себе истерзанные нами с Даней губки.

– Ммм! – они порочно, влажно целуются, а мы пока освобождаем малышку от платья.

Даня стягивает кожанку, бросает на траву. Сверху мы укладываем голенькую девочку. Она поначалу сопротивляется, но постепенно понимает, что от нас никуда не деться.

Тоха с Даней устраиваются по обе стороны от неё, берут в рот грудки и посасывают.

– Прекра… хва… о божееее! – она ёрзает и выгибается дугой.

Я стягиваю беленькие трусики, швыряю на платье. Устраиваюсь между стройных ножек, тыкаюсь носом в горячие складочки.