Но мы уехали в съемную квартиру, потом мама взяла ипотеку. Она использовала для первого взноса средства, вырученные за продажу нашей старой квартиры.

После смерти папы мы просто не могли там находиться.

Мама брала деньги с этого счета только на что-то важное. На мои кружки, репетиторов. Она учила, что нужно встать на ноги, а уж потом думать о мальчиках.

Но какие мальчики с такой внешностью?

Лет до двадцати я выглядела как пацан. Тощая, бледная. Ни груди, ни задницы. Природа отыгралась на мне конкретно, потому что родители у меня красивые.

Единственное, с чем повезло – это волосы. Они были длинными, густыми и блестящими. Почти белыми.

Потом я немного округлилась. И мужчины стали засматриваться. Но я помнила, что сначала учеба, а потом карьера.

И до устройства в тот роковой офис у меня не было близости. Да… насильник стал моим первым.

– Так, американо с двумя ложками сахара, – вспоминаю наставления Веры, отгоняю гадкие воспоминания.

Быстро делаю кофе. Затем выхожу. Я должна взять себя в руки. Сверлю взглядом поднос, резко распахиваю дверь, как вдруг…

Врезаюсь в твердое тело, чашка с горячим напитком летит прямо на белоснежную рубашку…

– БЛЯДЬ! – слышу рычание над головой, каменею, зажмуриваюсь.

Поднос падает вниз, ударяет прямо по ноге мужчины. Он сгибается пополам.

– Босс! Ты куда смотришь, идиотка?! – к нам подлетает брюнетка, отталкивает меня. – Вы в порядке, Егор Борисович?

Егор…

Ой, мамочки! Это же генеральный! Вжимаюсь в стену.

– Тося? – слышу сдавленный хриплый смешок, от которого по телу проносится странная дрожь.

Во все глаза смотрю на второго сводного.

– Это ты? – он вдруг ухмыляется, затем встает и отмахивается от прыгающей вокруг него помощницы. – Да отстань ты от меня! Нормально все! Иди, работай.

– Это было эпично, Антонина, – в дверях появляется Олег Борисович, на его лице играет веселая улыбка, – так ему! За вчерашнее!

– Теперь мы квиты, – хмыкает Егор, осматривает свой дорогущий деловой костюм, – ему пиздец.

– Простите, пожалуйста! – бросаюсь собирать осколки чашки.

Беру поднос, складываю туда следы своего позора. Вот же неуклюжая!

– Забей, уборщица придет, – Егор берет меня за локоть, я тут же вся деревенею.

– Я сама! – вырываю руку, продолжаю прибираться. – Где у вас тут швабра…

– В обязанности помощницы директора не входит мытье полов, – закатывает глаза брюнетка, – кем ты работала до этого? Уборщицей?

– Лена, у тебя нет работы? Кажется, контрагенты должны были прислать договор, – почти рычит Егор.

– Да, Егор Борисович, – она испепеляет меня взглядом, – простите.

Цокает каблуками ко второму столу. Плюхается в кресло и начинает печатать. Периодически злобно зыркает на меня из-за экрана монитора.

– Я так понимаю, это мой кофе? Был… – хохочет Олег Борисович, а я заливаюсь краской.

– Простите, я сейчас другой сделаю, – почти шепчу.

– Да не надо, – отмахивается, – к тебе сейчас придет наш специалист техподдержки, настроит рабочее место. А кофе вообще вредно…

Встаю, отряхиваю юбку. Олег скрывается в кабинете.

– Здравствуй, Тося, – Егор протягивает мне руку, – не с того мы начали, да?

– Добрый день, – пожимаю большую ладонь, – я заплачу за чистку.

– Не надо, это все ерунда. Хорошо, что ты решила меня облить уже после переговоров, – смеется, – пойдем ко мне в кабинет, пообщаемся?

Пристально смотрит на меня. Он сильно изменился!

– Но…

– Лена впустит айтишника, да, Лена? – ледяными тоном произносит он.

– Да, босс, – цедит та.

Егор Борисович кивает на свою дверь. Я робко семеню к ней.

– Тося, Тося, – он стягивает пиджак, – не думал я, что мы вот так вот встретимся.

Он резко разворачивается. На губах мужчины играет хитрая улыбка. Егор Борисович медленно расстегивает пуговицы рубашки и снимает ее.