— Говорят, у Ангуса сегодня туса, — тянет Пит, — а мы не пошли.

— Да пошёл он. У него вечно всякая сомнительная херня происходит. Нахуй. Я за естественный адреналин.

— Согласен. Так! Пора!

Мы садимся в тачку, наслаждаемся ароматом свежей кожи. Ахуеть!

— Вот это красотка! — Пит ведет ладонью по приборке. — Была б бабой, я б её оттрахал.

— Эй! — возмущаюсь, заводя свою зверюгу. — Эта девочка только моя.

— Делиться нужно.

— Любишь тройнички? — ржу.

— Я бы попробовал. Но чтобы было две породистые тёлочки.

— Да кто ж тебе даст?

— Да любая, блядь, — он достает сигарету, — это даже утомляет. Давненько я девочек не добивался.

Мы выезжаем на дорогу. Олька в короткой юбчонке светит прелестями и посылает нам воздушные поцелуи. А мои мысли все уже не здесь.

Три...

Два...

Один...

Девчонка опускает флажок, и мы срываемся с места.

Гонка начинается. Запредельные скорости, под кожей горит адреналин. Я четко веду, идеально вписываюсь в повороты. Меня это возбуждает. Жму на газ, наслаждаюсь рёвом лошадок по капотом. Да, детка!

— О ДАААА! — орет Пит. — КРУТО!

Ухмыляюсь, оставляя соперников далеко позади. Нужно было больше ставить, сто тысяч будут моими!

Но вдруг на асфальт прямо под наши колеса вываливается человек.

— ТОРМОЗИ! — орет Пит. — РАМ!

Даю по тормозам, машина визжит, из-под колёс идет пар. Останавливаемся буквально в паре метров от девушки.

— Блядь... — дыхание сбивается, — пиздец... что это было?!

Выскакиваем на улицу.

— Эй! — тянет друг. — Рам, мы сотку, блядь, проиграем.

— Ну не бросать же девчонку! Смотри, с ней что-то приключилось!

Пит опускается, касается её руки, проверяет пульс.

Совсем молоденькая девочка в маечке и трусиках лежит на асфальте. Ножки в ссадинах. Осматриваюсь. Вроде за ней не гонятся. Что же ты тут делаешь, малышка?

— Ааах... — она стонет, плачет.

Тушь вся размазана, личико бледное.

— И что делать будем? Она красивая. Эй, малышка. Ты чего здесь? — кладу ладонь на её ледяную щёчку.

— Она плачет, — Пит присаживается, — кто её так?

И я понимаю, что нельзя её здесь оставлять.

— Блядь, нужно поднять, помоги! — командую другу. — Тащим в машину.

— А гонка?

— Да пох на неё, что будем с девчонкой делать?

Малышка совсем лёгкая. Как пёрышко. Аккуратно укладываем её на заднее сиденье. Молча закуриваем. Сердце всё никак не успокаивается.

— Думал, задавим... — выдаёт Пит, рвано затягиваясь.

— И я... но что с ней случилось?

— В больницу?

— Нельзя. Подумают, мы сбили.

— В гараж тогда поехали, может, отойдет к тому моменту.

В общем, бросив гонку, мы едем в коттедж к Питу. Его родаки сейчас в отпуске, греют задницы на Мальдивах, так что вся хата в нашем распоряжении.

За городом у нас больше возможностей. Есть тёплый гараж, где можно оказать девчонке первую помощь без лишних глаз. Мы частенько там зависаем, наша мужская берлога.

Подъезжаем, Пит пультом открывает высоченные ворота.

Охрана помалкивает, лишь кивает в знак приветствия.

— Давай, укладываем девчонку на кровать. Вот так, аккуратно. Вроде ничего не сломано.

Мы размещаем эту малышку, затем какое-то время молчим. Мой взгляд постоянно падает на её небольшие торчащие сосочки. Блядь...

Она очень миленькая. Крошечная, белобрысенькая. И, кажется, знакомая...

И попка такая упругая, в трусиках... сука! Меня отвлекает спасительный звонок телефона.

— Мобила звонит. Щас отойду, ты пока осмотри: точно нет ли переломов, — спешу свалить, чтобы не наделать неуместной хуйни.

— Окей.

Выхожу на улицу. Ольга трезвонит. В кои-то веки я рад ей.

— Да?

— Рамчик, ну ты гдее? — тянет девчонка. — Все уже приехали, мы в клуб поедем.

— Без нас, — отрезаю.

— Что-то случилось? Ты Ярому сотку должен.