7.Хосинг 25.01.1000

Питер выступал перед Советом, который в настоящее время фактически никак не влиял на политику страны, но всецело управлял вторым по населению городом королевства. Самым большим градом отнюдь был не Рамбург, а старая столица, Мартанград. Участники Совета восседали на трибуне в пять рядов, каждый из которых был рассчитан на десять человек. Дабы не сидеть на холодном, твердом мраморе все трибуны приносили с собой подушки. Башня Совета была самым высоким сооружением в Хосинге. Идеально круглая она уходила далеко вверх немного сужаясь и темнея. В то время как ее первые этажи сияли белым мрамором верхушка ее выглядела очень мрачной и неопрятной.

Острую крышу башни часто скрывала завеса тумана.

– Я принц Питер, правша короля, хочу поприветствовать всех достопочтенных участников Совета и выразить благодарность за возможность обратиться к вам с этой сцены – начал свою речь принц, на его поясе красовался золотой кинжал, на который не без зависти заглядывались некоторые трибуны.

Старые, дряхлые и жадные участники собрания пронизывали его взглядами полными призрения, вражды и недоверия. Переполненные предубеждением большинство из них не имели намерений выслушать и принять во внимание слова принца, их цель заключалась исключительно в высказывании своего ворчливого недовольства при каждом удобном случае. Трибунов так устраивала жизнь в самовластии, что они были готовы вцепиться зубами в шею всякого кто попытается разрушить их комфортно выстроенный мир.

– Хочу заверить всех, что я отнюдь не прибыл с целью убедить вас вернуть власть над городом. Короне от вас нужно лишь небольшое содействие в одном вопросе..

– Озвучь вопрос – сердито вкинул один из стариков.

– Проблема актуальная и масштабная, она связана с назревающим мятежом Орминия.

– Под главенством Орминия невозможен никакой мятеж, он трус присягнувший на верность палачу своего отца, а затем предавший и его, безумец распоровший чрево собственной матери, лишь лишенный ума последует за ним – вновь прервал Питера тот же трибун.

– Братоубийца лидер восстания? – фыркнул другой трибун – смех да и только, корона желает нас надурить!

– Подобные сомнения звучит отовсюду, тем не менее, готовившийся мятеж абсолютно реален – ответил Питер – и близок – добавил он выдержав небольшую паузу – он именует себя настоящим королем, сетуя на правление своего рода в древние времена, что кстати точно неизвестно.

– Конечно это достоверно неизвестно – буквально взорвался наверное самый старый из трибунов – ведь первый король вашей династии изничтожил всю историю Вакхалы, вместе с историками.

– Объясни нам, юнец, какое Совету дело до Орминия с его нездоровыми амбициями, он враг короны, а не наш – возразил другой трибун, так же не первой молодости. Какая то часть Совета начала одобрительно кивать, однако, нашлись и несогласные.

– Орминий это животное не ведающее ни жалости, ни компромисса, ни дипломатии – вскочив со своего места начал орать другой старец – он не враг короны, он враг страны, стало быть и наш, договору между Советом и короной быть! – страстно произнес он с поднятым над головой кулаком.

– Разве что только в твоих больных мечтах – резко возразил Гучковий, один из самых влиятельных трибунов Совета. У него были пышные усы, своей серым окрасом выделяющиеся на фоне поседевшей, светлой бороды. Он имел репутацию крайне импульсивного и смелого человека, за его плечами было больше десяти дуэлей, ни одну из которых он не проиграл.

– Ни на миг я не доверюсь пьяному королю – громко добавил другой, на трибуне воцарился словесный хаос, где каждый кричал на каждого.