Пассажир на переднем сиденье в белом костюме и пижонской шляпе выстрелил щелчком пальцев в окно недокуренную сигарету и полуобернулся к пленнику:

– И не надейся, Лэри, что твои долги спишутся, если Старик разбился. Как у любого имеющего цену человека, у него остались наследники. Старик был слишком добр к тебе, но не жди от меня такой же сентиментальности, – говорящий, мелкий бандит Готти (однофамилец того самого гангстера), прекрасно знал, что «добряк-старик» сам же и подставил Лэри, как и Лэри однозначно догадывался об этом, но спорить с подобными типами было бесполезно. Готти кивнул бугаям, сидевшим по бокам пленника, и те выволокли его из машины. Они ткнули его носом в горячий, воняющий машинным маслом капот. Под рёбра больно упёрся девятимиллиметровый жёсткий ствол пистолета.

– Если ты такой кретин, что умудрился просрать сорок «тонн» зелени, к тому же, чужих денег, то нечего было и браться за это дело, – орал вышедший из машины и тут же вляпавшийся начищенной лакированной туфлей в собачье дерьмо Готти. Попробовал бы Лэри не взяться за это, (как, впрочем, и за любое другое) предложенное добрым Стариком дело! Нечего и говорить – Лэри был на крючке. Виной всему собственная глупость и дьявольское невезение. И уж совсем не хотелось вспоминать об этом. Готти склонился над ним:

– Не стоило тебе прятаться, Лэри. Для меня отыскать иголку в стоге сена, не сложнее, чем сосчитать десять центов на собственной ладони, – он резко разогнулся и, брызгая слюной, завопил на своих помощников, – да уберите этого придурка с моего автомобиля!

Лэри рванули за волосы и с силой швырнули на покрытую толстым слоем серой пыли землю. Руки у него были связаны спереди, но падение, всё равно, оказалось неудачным и болезненным, две пары армейских ботинок весьма ощутимыми пинками прошлись по его бокам. Готти жестом остановил бандитов, присел рядом с Лэри на корточки:

– Лэри… Лэрион. Кстати, что за дурацкое имя? Польское? Или русское?

Наглотавшийся пыли Лэри с кашлем выпустил себе на рубашку вязкую струю смеси из соплей и крови. «У самого-то имя, как будто, самое лучшее в мире, чёрт тебя подери!». Родители Лэри были выходцами из Сербии, и теперь мирно покоились в американской земле, но это его, Лэри, личное дело. Готти участливо заглянул в его глаза:

– Ладно, Лэри. Деньги ты мне вернёшь. Через два дня. Меня не интересует, где ты будешь их искать. Можешь ограбить банк, например. У тебя есть оружие?.. Не пытайся слинять – найду. Не будет денег, я тебя на ремни порежу, больно и медленно. Лучше уж разойдёмся полюбовно. Просто делай свою работу как следует. Короче, всё в твоих руках, Лэри.

* * * * *

В левой руке Лэри держал фирменный пакет супермаркета «Марло», в котором находились хрустящие зелёные бумажки. Минуту назад две молоденькие кассирши под угрозой оружием сами набили эту сумку деньгами. Посетителей в магазине было немного, и теперь все они лежали на роскошном (гордость «Марло»!) полу торгового зала. Лэри был растерян и очень испуган. Потому, что в правой руке он держал револьвер, и не просто держал – направил его в лицо вооружённого охранника, который, в свою очередь, держал на мушке Лэри. Это был не просто охранник, и откуда он вообще взялся? («подумать только: супермаркеты «Марло» охранялись полицейскими, как будто последним больше делать нечего!») охранник, не опуская оружия, медленно подходил к Лэри и, стараясь, чтобы голос его был спокойным и уверенным, говорил:

– Лучше брось это, сынок. Нет, револьвер аккуратно положи на пол, а сумку можешь пока и не бросать.

Лэри, всё так же сжимая и то, и другое в руках, отрицательно мотая головой, пятился от него к кассам (девушки-кассиры и толстый пожилой покупатель незаметно отползли за перегородки). Лэри не знал, что предпринять, но прекрасно понимал, что долго такое противостояние продолжаться не может. Что-то должно произойти, может, даже само по себе, уже в следующую секунду. Охранник продолжал опасливо двигаться вперед, Лэри уже чувствовал «спинным мозгом» в нескольких сантиметрах за собой высокую стойку с леденцами и жевательной резинкой, стоящую возле кассы. Его указательный палец побелел от напряжения на спусковом крючке. Охранник не переставал что-то говорить, как ему казалось, убедительно, но Лэри уже не слушал его, и не мог ни ответить, ни просто заорать от страха. Тело его словно оцепенело, и только ноги продолжали жить самостоятельной жизнью, скользя микроскопическими шагами вглубь торгового зала. Ноги и указательный палец на спусковом крючке. Сотни маленьких молоточков застучали в голове у Лэри, состояние, очень похожее на то, когда погружаешься в наркоз. Или теряешь сознание.