– А там…кровь…Врач сказал, что случился выкидыш.

Ира с Лёшей испуганно переглянулись.

Лиза даже не шелохнулась, по-прежнему спокойно корректируя слова и выдавая только саму суть, без деталей и эмоций. Она, в принципе, не любила лишних слов, исключая работу, когда могла говорить с лёгкостью обо всём и не переставая поддерживать беседу. В обыденной жизни она предпочитала кратко и понятно выражать свои мысли, не распыляясь на лишние, зачастую ненужные слова и размытые формулировки. Эта особенность также очень помогала в случаях, когда приходилось расставлять границы, как личные, так и рабочие.

За неделю в больнице Лиза уже начала процесс самовосстановления или саморазрушения. Она ещё сама не поняла, но какой-то процесс был запущен.

***

– Может быть, с тобой всё-таки подняться? – Ира снова попыталась предложить ей помощь.

– Это лишнее. Всё нормально. Честно. – Лиза хотела улыбнуться, но не смогла.

– Хочешь, я Александру Борисовичу позвоню?

– В этом нет необходимости. Так случайно получилось, что я перед отъездом взяла отпуск. Поэтому ещё неделю могу официально быть без вести пропавшей.

– Лиз, давай только без глупостей, пожалуйста. Я понимаю, это нечестно. Ты и так столько пережила. Но всё, что ни случается, всё к лучшему. Лиииз, он был тебе не парой. И значит, не должно вас ничего связывать, понимаешь. – Не выдержала Ира.

– Понимаю…Теперь всё понимаю. – Качала головой Лиза.

Ира посчитала этот последний ответ более-менее убедительным для подтверждения, что подруга сможет с этим справиться.

«Да и как ей не справиться…По-другому и быть не может…» – подумала она и крепко обняла на прощание:

– Лиз, звони. Договорились?

– Договорились. – Не поднимая глаз, бледная Лиза скрылась за дверью.

***

Она медленно, на автомате дошла до квартиры, смотря в одну точку перед собой. Сняв пальто и проходя мимо зеркала, Лиза на минуту застыла.

– Да, верно. Всё честно. За всё нужно платить. Спасибо, что напомнила…Ты всегда говоришь мне правду и меня научила этому, – с сарказмом ответила она своему отражению и стыдно отвела глаза.

02.04.2010

– Ирочка, спит она. Опять всю ночь мучилась. Таблетки долго не помогали. Вот только под утро уснула. Не знаю, что и сказать тебе. Лица нет, похудела ещё больше. Мать вот уехала неделю назад. Теперь я пока с ней побуду. Ты звони ещё. Она ведь сама не станет. Ты же знаешь. – Переживающий женский голос снова отказывал ей.

– Я поняла, Надежда Валентиновна. Я перезвоню позже. Спасибо. – Вздохнула расстроенная Ира.

23.04.2010

– Эл, не знаю, что делать. Я была уверена, что она справится. Кто он такой, этот Максим, чтобы такая депрессия из-за него?! А выкидыш…Ну срок был маленький. Она сама не знала…Понятно, конечно. Считай, от отца только-только отошла, а тут…Её тётя в санаторий увезла. У неё приступы участились. Да и она из «ВеСты» сейчас уволилась. В общем, как вернутся, я уже точно до неё доберусь. Хоть поговорим нормально. Напишу тебе. Вы как? В этом году на Новый год планируете к нам? Ясно. Ладно. Хорошо. Всё целую. Созвонимся.

Ира обеспокоенно бегала глазами по полу, обдумывая ситуацию. Элга не могла приехать. Она должна была сделать всё сама.

05.06.2010

– Не смотри на меня так. Я не знаю, что со мной происходит. Сама не понимаю. Внутри пустота. Вообще ничего не чувствую, почти как тогда. Всё куда-то делось. Боль, страх, радость, жалость…Представляешь, опять ничего. Снова ноль. Самой от этого тошно. Смотрю в зеркало, а там маска. Белая бледная маска. А меня нет. – Лиза не смотрела на неё, тон был равнодушный.

– Лиза, я не знаю, что говорить человеку, с которым…у которого…Но ты моя подруга…Я хочу тебе сказать, что ты сильная, очень сильная. И ты должна дальше жить. Ты можешь. Просто почему-то не делаешь этого. Не хочешь к психологам, сделай, как тогда. Ты же вытащила себя сама. Всё же получилось. И сейчас получится. Лиза, не хорони ты себя. Ведь если ты всё это пережила, значит, ты должна жить дальше. Лиза, всё уже прошло. Это в прошлом. Помнишь, «оставь всё там, этого больше нет». Ты мне так сама говорила. Сейчас нужно сделать то же самое. – Ира долго готовилась, накопилось много, но получилось очень сумбурно. А могло ли получиться по-другому?