«Такси подъехало, нам пора выходить» – сказал я Тому, который длительное время сомневался, поехать меня провожать или остаться в квартире, чтобы успеть подготовиться к своей важной встрече. В тот день я возвращался обратно в Москву, на календаре было восьмое сентября, шел две тысячи десятый год. За окном, сидя на заднем сиденье старенького линкольна, я мог наблюдать, как опадает листва и навстречу проезжающие машины поднимают ее вновь своим шлейфом, который они оставляют на дорогах Нью-Йорка. Мы выехали из Бруклина в сторону аэропорта JFK, и в тот момент я обнаружил, что забыл документы в квартире, в которой прожил три летних месяца и куда я точно захочу вернуться уже спустя полгода после возвращения домой. Водитель за рулем на английском говорил примерно так же, как и я, а значит, объяснить ему было намного проще, чем любому другому англо-говорящему водителю. Спустя пару минут, он развернул свой автомобиль и, прибавив скорость, словно мы пошли на взлет, начал рассказывать по телефону своей возлюбленной об очередном странном пассажире из России. Я твердо понимал, что Нью-Йорк меня не отпускает, да я и сам не особо хотел уезжать, но в России меня ждали на одну встречу, о которой мы договорились еще до моего отъезда в США. По дороге обратно в сторону квартиры, которая находилась в доме на пересечениях Avenue C и 8 East Street в Бруклине, рядом со станцией метро Cortelyou Road, я почему-то думал не о том, что могу опоздать на свой самолет и даже не о том, что дома ли мои документы. В тот момент я вспоминал, как оказался здесь по счастливой случайности, это касалось и самой страны, и, конечно же, штата Нью-Йорк, в котором я задержался. Задержался я в нем сначала на пару дней, потом на неделю, а спустя неделю решил и вовсе остаться на все лето. Изначально по планам я должен был по прилете сразу же поехать в Бостон, но из-за отсутствия билетов на единственной автобусной станции, о которой я знал на тот момент, мне пришлось задержаться и искать ночлег в городе по прозвищу Большое Яблоко – The Big Apple.

В первые минуты, когда я вышел на автобусной станции, меня посещали противоречивые чувства. Вокруг меня были одни небоскребы, люди куда-то неслись через дорогу, по которым проезжали желтые такси и белые воротнички на роликах или самокатах. Всюду ходили торговцы с какими-то сумками, в их глазах была странная безысходность и что сильнее всего отражалось – это страх. Я видел, как через дорогу полицейский гнался за парнем с пледом, в котором были завернуты сумки и понимал, почему тот торговец, что был рядом со мной, вызывал во мне такие неоднозначные чувства. Вдоль одной из католических церквей с великолепной архитектурой, на картонных коробках сидели уличные жители Манхэттена, они улыбались прохожим, и в один момент мне даже показалось, что они единственные счастливые люди в этом большом городе. Будто бы весь город бегал вокруг них, а они лишь наблюдали и ждали момента, когда же вся эта суматоха и беготня стихнет на улицах Нью-Йорка, чтобы отдохнуть и снова насладиться утренней тишиной мегаполиса.

Пройдя несколько кварталов, я дошел до всеми известной сорок второй улицы, которую пересекал не менее известный Бродвей. Это было одно из самых незабываемых моих знакомств с самим собой – буря чувств, которые во мне проявились в тот момент, доставили мне удовольствия не только на одно мгновение, как это было раньше, но и запомнились на всю мою жизнь. Высокие экраны, которые транслировали рекламу Coca-Cola, магазин Forever21 и других известных брендов, светили настолько ярко, что в ночи они точно освещали все ближайшие улицы своим разноцветным светом. В тот момент мне еще больше захотелось задержаться в этом городе, чтобы пройтись по центральному парку, увидеть воочию «Сундучок Дункана» и «Отель Плаза» из фильма «Один Дома. Затерянный в Нью-Йорке», проехаться на желтом такси по Бруклин Бридж и на популярной рикше в магазины на пятой авеню. Чувство, что я стал сам героем своего фильма – не покидало меня с момента, когда я увидел Time Square. В моей голове играла мелодия «Джингл Белс», под которую мое воображение рисовало танцующих Санта Клаусов, хотя шел всего лишь июнь месяц, и на улице было около тридцати градусов жары. Я подобрал чемодан ближе к ногам, потому что народу становилось всё больше и больше рядом со мной, но чувства, что я кому-то мешаю или кто-то мешает мне, я не испытывал. Наоборот, чувство, что меня тут ждали – не покидало меня с момента, как я только покинул автобусную станцию на восьмой авеню. В небе кружили самолеты, которые оставляли в воздухе за собой шлейф из выхлопного дыма. Он очень четко прорисовывал надпись рекламных кампаний, обычно это были сайты каких-либо страховых компаний. Конная полиция фотографировалась с прохожими туристами и улыбалась каждому, кто ловил их взгляд. Спустя пару часов, когда я уже сидел в центре рядом с красной лестницей на Time Square, ко мне пришло чувство голода одновременно с чувством радости и спокойствия, которое и было осознанием того, что я на своем месте. В тот момент я был самим собой – голодный ко всему новому, с непоколебимой верой и жгучим рвением познать свои возможности в этой огромной стране капитализма, на другом континенте нашей планеты. Ведь там я оказался – будучи совсем юным, двадцатилетним пареньком, который приехал не покорять ее, а знакомиться с самим собой. До Нью-Йорка в моей жизни были всего два больших города, когда сам я из маленького провинциального городка, который находиться на юге одной из республик нашей огромной страны.