. Антропологические и археологические данные свидетельствуют о гораздо более раннем контакте русов с финно-уграми по сравнению с теми датировками, которые следуют из сравнительного языкознания. Однако необходимо иметь в виду, что последние носят приблизительный характер и в тот период, когда давалась лингвистическая датировка этих контактов, никто из специалистов не мог даже теоретически предположить, что они были такие ранние. С учетом того, что было известно на тот момент о славяно-финно-угорских контактах по письменным источникам и данным археологии, от лингвистов и так требовалась большая смелость, чтобы значительно удревнить время первого этапа этих контактов. Кроме того, необходимо иметь в виду и изменение датировки германо-финно-угорских лингвистических контактов, которая влияла и на датировку контактов со славянами. Традиционно считалось, что германские заимствования появились в финском языке после первого перебоя согласных на рубеже новой эры или несколько раньше. Теперь же ранние германские заимствования в саамском и прибалтийско-финском языках существенно удревлены и датируются концом II тыс. до н. э.[145]

В завершение попробуем дать характеристику религиозным представлениям Прибалтийской Руси. Данные Кивуткалнского могильника позволяют говорить о существовании культа солнца у оставившего его племени: «Существенным моментом в погребальных обрядах является ориентация погребений. В Кивуткалнском могильнике преобладала ориентация в направлении ВЮВ – ЗСЗ. Возможно, что такая ориентация являлась отражением культа солнца: желание похоронить покойника головой в ту сторону света, где восходит животворное небесное светило»[146]. В отдельных славянских погребениях в более позднюю эпоху подобная ориентация также присутствует. Но если совпадение ориентации еще могло быть случайным, то гораздо сложнее объяснить подобным образом совпадение более редких и специфичных моментов. Так, например, в погребении 79 Кивуткалнского могильника «справа от черепа обнаружены кости ног теленка»[147]. С другой стороны, при раскопках второго Збручского (Крутиловского) святилища был обнаружен «череп маленького ребенка и с обеих его сторон ноги теленка, направленные копытцами к детскому черепу»[148]. Понятно, что оба захоронения разделены между собой тысячелетиями, однако помещение рядом с черепом ног определенного животного является очень редко встречающимся признаком и позволяет говорить о схожих религиозных представлениях, лежащих в основе данного ритуала. На Збручском идоле божества были изображены с весьма необычным положением рук, когда одна из них покоилась на сердце, а другая – на печени, но точно такое же положение рук встречается и в одном захоронении Кивуткалнского могильника[149]. В 131-м погребении этого же могильника, где была похоронена женщина, археологи нашли три вертикально поставленных яйца[150]. Однако при раскопках средневекового некрополя великоморавского городища Святого Ипполита исследователи нашли целое куриное яйцо, причем также в женском погребении[151]. Одинаковые погребальные ритуалы позволяют поставить вопрос и об определенном родстве обусловивших их религиозных представлений у славян и пришедшего на территорию Латвии племени. В других погребениях могильника встречаются камни, коготь птицы, кости бобра, зубы лошади и свиньи, но, поскольку подобные предметы встречаются в захоронениях не только славян, но и других народов, они в этом отношении менее показательны. Выбор места для могильника, аналогичного месту поселения, показывает, что загробный мир представлялся людям подобным миру живых.