Не кажется ли вам, что первым, и основным, шагом при изучении онтогенеза голоса является умение называть вещи? Это означает погрузиться в мир эмоций грудного младенца, осмыслить его сенсомоторное развитие. Жан Пиаже выделил шесть подстадий эволюции грудничка, соответствующие его развитию в один, четыре, девять, двенадцать, восемнадцать и двадцать четыре месяца. В первом лепете грудничка можно усмотреть конкретную просьбу покормить, дать какой-нибудь предмет или игрушку. Постепенно лепет развивается, с его помощью ребенок начинает разделять эмоции, выражать радость или печаль. Со временем человеческий голос становится идеальным проводником символических значений произносимых слов. Поступки, именуемые «рефлекторными», характерны для возраста от одного до четырех месяцев (подстадии 1 и 2) и являются продолжением рефлекторной активности. Они создают прочную связь между матерью и ребенком. С девяти до двадцати четырех месяцев (подстадии от 4 до 6) появляются осмысленные действия, среди которых самым важным для человека становится членораздельная речь. Речевой переходный период продолжается от четырех до девяти месяцев. Подобное простое исследование Жан Пиаже провел на собственных детях. Сью Тейлор Паркер, антрополог из Университета Сонома в Калифорнии, попыталась применить теорию развития Пиаже к обезьяне макака. Результаты получились впечатляющие. Соответствующие стадии развития были пройдены в гораздо более короткие сроки, нежели у человека (между тремя и пятью месяцами). Но на стадии девять-двенадцать месяцев в развитии произошла остановка. Голосовая дорога не смогла сформироваться. Эволюция не продвинулась в эту сторону, ибо никогда и не начинала. Членораздельная речь отсутствовала. Коммуникативный язык остался скудным, равно как и интерес к различным предметам, предъявленным учеными. Язык обезьян по-прежнему очень беден. Если человек наделен настоящей речью, как недвусмысленно заявляет Д. Листел, значит, обучать коммуникации животных он может только с помощью символов, даже таких животных, как знаменитые шимпанзе Уошо и Канзи, историю которых мы расскажем.

В 60-е годы Аллен и Беатрис Гарднер стали обучать языку жестов шимпанзе Уошо. В результате он выучил сто пятьдесят слов-символов этого языка. Его наставники сняли о нем научно-популярный фильм, обошедший всю планету. Однако вскоре заметили, что обучение шимпанзе языку жестов имеет свой предел. Для шимпанзе не существует синтаксиса. Иначе говоря, определенный порядок слов и фразовые конструкции ему недоступны. Каждый знак сопряжен с точно определенным предметом, связан с чувством голода или конкретным действием. Ни один вновь представленный предмет шимпанзе не смог назвать при помощи вновь созданного им знака. Обучить понятию невозможно.

В 1986 году Сью Сэведж-Рамбо занялась «воспитанием» Канзи, карликового шимпанзе бонобо, примата, стоящего на лестнице эволюции ближе всего к человеку. Когда он выучился распознавать графические символы, он смог их комбинировать в определенном порядке и соотносить жест и лексиграмму. Но, как и в предыдущем случае, он не мог создавать новые понятия, а медлительность его общения свидетельствовала об ограниченности его способностей. Все эти действия далеки от человеческого голоса, позволившего создать более двухсот тысяч слов, а также понятие сюжета и повествования.

Уошо и Канзи использовали язык по просьбе, после особого стимула. Абстракций для них не существовало. Мы не далеко отошли от рефлекса Павлова. Ребенок использует речь, чтобы что-то сообщить, высказать мысль, выразить свое мнение, оценить ситуацию, разделить чувства, создать воображаемое. Шимпанзе в процессе обучения с большим трудом овладевает несколькими сотнями знаков исключительно благодаря дару подражания, который, разумеется, впечатляет, но, по сути, является лишь повтором.