Прежде всего надо создать место для резонаторной полости. Надо создать для нее структуру, на одних участках инертную, чтобы наши анатомические ориентиры были постоянны, и упругую на других участках, чтобы могло возникнуть волнообразное движение. Человек в отличие от примата может говорить, однако с формальной точки зрения лишь потому, что его гортань опустилась в шею. Впечатляющая миграция гортани на 7–8 см вниз, последовавшая за принятием Homo sapiens вертикального положения, является кофактором, необходимым для образования человеческого голоса; другим кофактором является, разумеется, мозг.

Но всегда ли гортань была расположена на уровне пятого шейного позвонка? Разумеется, нет. Младенец до восемнадцати месяцев может беспрепятственно сосать и дышать одновременно. Он ведет себя так же, как человекообразные обезьяны и все те млекопитающие, что способны пить и дышать одновременно на протяжении всей своей жизни. Так, лев, газель или пантера, стремясь как можно скорее утолить жажду, при этом продолжают насыщаться кислородом, а потому могут резко сорваться с места и убежать от хищника.

Между первым и восемнадцатым месяцем гортань младенца опускается с уровня второго шейного позвонка до уровня пятого. Теперь младенец может либо пить, либо дышать, но оба действия одновременно совершать уже не может. У него формируется резонаторная полость, позволяющая ему развивать членораздельную речь. Обезьяна не сможет сделать этот шаг вперед на пути эволюции, потому что ее гортань по-прежнему расположена высоко. Местоположение гортани отличает нас от других приматов. Разумеется, основное значение имеет размер мозга. Но именно совокупность факторов, явивших собой волшебство эволюции, гармонично сформировавшей все наше тело, генетическая связь, вторичная по отношению к прогрессивным мутациям ДНК, стали создателями членораздельной речи: человеческого голоса. Однажды человек сделал решающий шаг на пути произнесения членораздельных звуков. Он не говорил. Но вдруг заговорил. Его язык резко отличался от ворчанья обезьян. С помощью радиотелескопического исследования доказали, что младенец дышит, глотает и издает звуки таким же образом, как и шимпанзе.

В результате поразительных находок, сделанных при раскопках в XX веке, и в частности в ущелье Олдувай в Танзании, африканском уголке, где с наибольшим успехом ведутся поиски наших корней, Луису Лики и Иву Коппенсу удалось обнаружить первые свидетельства появления человеческого голоса. Принимая во внимание форму черепа, отпечатки, оставленные мозгом на внутреннем своде черепной коробки, говорят о том, что угол между черепом и шейными позвонками и резонаторная полость позволяли образование речи и артикуляцию гласных, что означает, что более 3 млн лет назад человек мог говорить. Как точно заметил Джеффри Лайтман, самым важным этапом эволюции Homo erectus помимо мозга, несомненно, явилось формирование резонаторов.

Если бы можно было отправить машину времени в прошлое, мы бы могли наблюдать, как 15 млн лет назад самые первые приматы общались посредством урчания, воплей и криков. Длинные голосовые складки шимпанзе выгнуты так же, как у человека, но в меньшей степени. Глотка шимпанзе приспособлена прежде всего для дыхания и в меньшей степени – для общения. В процессе эволюции голосовое общение отшлифовало структуру голосового инструмента. На вершине эволюции органов гортани находится гортань человека. Его голосовые складки длинные, изогнутые, но их вибрационные края маленькие и нежные, а их трение напоминает движение смычка по струне скрипки. Только у человека эпителий голосовых складок имеет три слоя. Его голосовые складки обладают голосовым диапазоном, способным дойти до трех октав. Расширение грудной клетки, эластичность реберного аппарата дают возможность контролировать выдох и способность накапливать значительное количество воздуха, чтобы получился как можно более звучный голос.