Некоторые говорят, что именно, благодаря своем происхождению, Одиссей хитер и изворотлив, крепок духом и стоек в любых испытания и к личным врагам беспощаден. При необходимости для достижения своих, как он считает, всегда справедливых целей он не брезгует ничем. Например, чтобы отомстить Паламеду, Одиссей подбрасывает под его палатку золото и письмо, якобы написанное Паламедом Приаму и удостоверяющее его предательство.

Сладкоголосый Овидий в блестящих «Метаморфозах» поет, как Эрот озорной мчался однажды стремительно в небе, воздух, как стрекоза, прозрачными крылами взбивая. На тетиве упругой расположил он две кипарисовых стрелки с зазубренными крючками, чтобы две одинаковые раны, страсть будящие к деве, нанести двум бессмертным, пожелавшим ложа Хионы, лучезарному Аполлону и глашатаю Зевса Гермесу. Вот Эрот кудрявый, паря в облаках, лук свой напряг и, резвясь, поразил одновременно Гермеса и Феба, когда оба они на Хиону смотрели.

Об этой проделке Эрота эти два бога не знали и воспылали любовью к ветреной дочери Дедалиона, внучке бога утренний звезды Фосфора (несущий свет). Хионе минуло только 15 лет, но ее глаза с похотливой поволокой манили и обещали дивные женские ласки волшебной любви. Тысячи женихов она по воле улыбколюбивой Киприды чудным видом своим привлекла.

Гермесу очень понравилась красавица Хиона, но главным было все же, стремление обойти Аполлона, ведь он, как бог гимнастики, обожал всякие состязания. После похищения и возвращения младенцем Гермесом коров он с Фебом подружился, но они соперничали во всем, даже в покровительстве пастухам. Светозарный Аполлон не пытался опережать в чем-либо Гермеса, у него это чаще получалось само собой. Гермес же прилагал немало усилий, чтобы где-нибудь превзойти лучезарного бога.

Раз возвращались вдвоем, Аполлон и Майей Рожденный, первый из своих Дельф, а второй – с вершины Киллены; и оба сразу узрели ее и сразу же возжелали брачным ложем сочетаться с Хионой. Аполлон не торопится и упованья любви отлагает до ночи, Гермес же не в силах терпеть – и тростью, сон наводящей, девичьих касается уст, и та заснула под могучим касаньем кадуцея, который когда-то он выменял у Аполлона на свирель. После того как дева заснула, вестник богов насладился со спящей любовью, однако вскоре заметил, что дева не спит, а лишь довольно глаза прикрывает. Он решил всю ночь провести с ней неразлучно, но тут старуха пришла, и Гермесу пришлось, взяв одежду, уйти. Это Феб, образ старухи принял и после Гермеса тоже достигнул с Хионой блаженства.

Когда сроки свои исполнило созревшее чрево Хионы, хитрый родился побег от ствола крылоногого бога и стали звать его Автоликом.

Хиона очень гордилась тем, что, благодаря ее женской неотразимости, с ней в одну ночь возлегли сразу два могучих олимпийских бога. Она не только открыто похвалялась, превознося свою женскую прелесть, но и при этом хулила всех остальных. После рождения Автолика, Хиона стала совсем неразлучна с богиней высокомерия Гибрис, и спесь ее превзошла все границы. Она всем рассказывала, как ее о любви умоляли Аполлон лучезарный и Аргоубийца Гермес, и что отец силач у нее, и что дед сам Громовержец. Не многих ли слава сгубила? Хвастливость и непомерная гордыня сгубили и дочь Дедалиона.

Пред Артемидой однажды превозноситься стала Хиона и в лицо похулила богиню, которая не только с двумя богами, но и с одним никогда не делила брачное ложе.

Безбрачная богиня охоты и дикой природы была очень красива и стройнее всех из бессмертных богинь и этим втайне гордилась. Услышав из уст нечестивых Хионы, что сохранила она девства дары лишь потому, что не может найти, кто бы пожелал их похитить, ибо, как девушка, не нравится она никому, богиня лютым преисполнилась гневом.