– Выдал? Странно…

– Да. Мы не знали об этом. В день нападения он увел тебя в лес, а через час буквально на нас напали. Ты, кажется, знакома с тем, как действует Черный Сопх. Нас спас тогда случайно проходящий мимо Вольный Странник Лсиян.

– Учитель Олега, – тут же вставила Лара.

– Да. Но и то, было уже поздно. Большинство населения погибло. У нас же прятался двенадцатилетний Вольф. Тебя же, повторюсь, в этой деревне не было. Мы нашли потом в лесу лоскут от твоего платья и кровь – поэтому мы решили, что ты умерла.

Лара вдруг вспомнила – когда она пришла в Приэль, часть подола действительно отсутствовала. А Сара продолжала, и её серые глаза светились пугающим огнем:

– Мы целый год шли в этот Храм. Ты не представляешь, каково это. Ни одна деревня, ни один город не оказывал нам гостеприимства, да мы и не стремились к ним заходить. Как понимаешь, мы должны были оберегать Вольфа. Ты могла заметить, что у меня нет одного пальца на левой руке. Заражение. Его не удалось вылечить…

Лара с сочувствием посмотрела на неё.

– Сара, может, хватит? Тебе тяжело....

– Нет, ты должна знать! Мы прошли тот же маршрут, что и вы – только намного дольше. Мы были в Ущелье Гномов, и там к нам впервые отнеслись нормально, как к людям. Потом нас отправили в ТЭБ, хотя мама и говорила, что нам надо в Храм, ведь здесь была её двоюродная сестра. Но мы пошли в Тэбрину, и на Обманчивом Льду мы потеряли Велиру, милую женщину, она не смогла переступить через страх…

ТЭБ проникся к нам сочувствием, и там мы прожили некоторое время. Потом мы отправились сюда, и где-то через год, как спаслись из Воркса, мы оказались здесь. Не надо думать, что нам было легко. Плеть широко использовали и в то время… но потом всё изменилось. Боги дали знак Служительницам, что мама должна стать следующей Верховной Жрицей… мама отпустила Вольфа, но изменить здешние порядки не могла. Мама угасла за несколько лет такой жизни. Следующей Верховной должна была стать Карэя, но боги решили иначе. Они выбрали меня, хотя я была младше всех и далеко не самой сильной. Ты, наверное, считаешь меня жестокой и злой, но это место… оно диктует свои правила. И сопротивляться им почти невозможно.

– Я не считаю тебя злой… наверное. Но почему ты просто не ушла?

– А кто бы меня отпустил? – Саралинда вздохнула. – Вольфу повезло, нам с мамой – нет. Но это ещё не самое страшное. Ты ещё не знаешь, что виноват во всем этом. Кто сказал Черному Сопху о семье Э’Зорабль.

– И кто? – с опаской спросила Лара, И Сара, чье лицо исказилось от ненависти, воскликнула:

– Фрэнк Морган! Наш отец.

***

Лес встретил их такой же прекрасной погодой. Ярко-желтое солнце, сияющее в ясно-небесной лазури, было абсолютно непохоже на то унылое светило, которое днем висело над Храмом. Приятный прохладный ветерок, с ненавязчивыми цветочными ароматами и зелень, яркая своей свежестью и молодостью – за время, проведенное в Храме, друзья и забыли, что такое бывает.

Они шли на север – по карте, данной Саралиндой. Это было не единственным подарком Верховной Жрицы.

– Это должно принадлежать тебе. Так хотела мама…Даже будучи уверенной, что ты умерла, она никому не разрешала даже трогать ни платье, ни заколку. Они твои! – так сказала Сара, отдавая Ларе сверток. В нем было один из нарядов Даниэллы Морган.

Иллариона не знала, хорошо это или нет, что она взяла эти веще. Хотя… должно же у неё быть хоть что-то от матери. В смысле, от второй матери – или первой, как посмотреть.

Получалось даже забавно. То платье, в котором она пришла в Храм, красно-бордовое, сшила Юлиана Ванн, а теперь у неё есть ещё наряд Даниэллы Морган. И чудесная заколка для волос с драгоценными камнями. Правда, вряд ли она сама будет надевать такое, учитывая её образ жизни. Но с светлыми волосами Кары смотреться точно будет чудесно.