Мы ведь только недавно стали общаться с Мариной, и тут такое горе. Я и Даша были родными сёстрами, и долгие годы про Марину ничего не знали. Только когда папа умер, нам сообщили, что треть всего наследства он оставил своей старшей дочери от другой женщины. Сначала мы были в большом недоумении. Какая-то самозванка получила кругленькую сумму от состояния нашего папы. Но вскоре мы выяснили, что Марина до совершеннолетия жила в детском доме, а отец даже не знал о её существовании…

После того, как мы познакомились с Мариной казалось, что теперь всё будет хорошо. Три сестры – это ведь так здорово. Мы отметили Маринину свадьбу, много проводили времени вместе за разными девчачьими развлечениями, любили нянчить её сына Витю…

И вот теперь Даши нет. Похороны проходят, как один миг. Не успеваю даже осознать…

– Хорошо, что она детей с собой в этот день не взяла, а ведь должна была… – слышу хмурый голос Дашиного мужа.

Удивительно, но Вадим не выглядит слишком уж расстроенным. Хотя мужчины умеют скрывать эмоции. Их ведь с детства учат не плакать.

Мы возвращаемся в дом. В обеденной комнате накрыт стол для поминок, на котором стоит портрет Даши с чёрной лентой в нижнем углу. Увиденное снова вгоняет меня в душевные страдания. Я не хочу здесь находится, ловить на себе сочувственные взгляды…

Марина понимает меня без слов и уводит в мою спальню. Рухнув на кровать, я даю волю рыданию. Сестра ложится рядом и обнимает меня. Так вместе мы лежим и плачем…

– Марин, может вы с Ярославом и Витей поживёте пока у нас? – спрашиваю я сквозь слёзы.

– А я думала, наоборот, позвать тебя к нам… – говорит сестра.

– Нет, надо смотреть за Макаром и Илюшей…

– А Вадим?

– Он слишком холоден с ними, – вздыхаю я. – Всё хочет воспитать послушных детей… А им сейчас так нужно внимание и забота.

– Хорошо, я поговорю с Яриком. Думаю, он будет не против. Вот только через месяц мы уедем… – Марина, словно извиняется за свою последнюю фразу.

– Как уедете? Куда? – вскидываю я голову с подушки.

– В Сочи. Уже купили квартиру. Ярику предложили работу. Будет теперь там на вертолёте рассекать.

– Боже, Марина… Как же я тут одна…

Слёзы снова подступают к глазам, а я думала, что их уже не осталось.

– Поехали с нами, – говорит сестра, беря меня за руку.

– Нет, родной дом я не оставлю на Вадима. Да, и племянники…

Я укладываюсь на спину и смотрю в потолок. Для меня сейчас нет других вариантов, как дальше жить. Я должна взять на себя хоть какую-то ответственность за Макара и Илью.

– Да, жаль, что так всё получилось, – печально произносит Марина. – Но когда мы обживёмся, вы сможете приезжать к нам отдыхать на море. Мальчишкам будет там хорошо.

– Значит, будем приезжать… – вздыхаю я.

Месяц пролетает слишком быстро. Марина целых две недели ночует в моей спальне. Мне было страшно оставаться без неё. Затем ко мне в комнату начинают прибегать племянники и засыпать вместе со мной на одной кровати.

– Кажется, я могу оставить тебя в надёжных руках, – подмечает Марина, глядя на то, как мальчишки прижались ко мне с боков и мирно спят.

– Да, они – моя отдушина, – говорю я.

– Мне с Витей пора вернуться домой. Ярослав уже переживает, что не успеем упаковать вещи к отъезду.

– Да, конечно. Я так благодарна тебе за поддержку…

Я уже сама понимаю, что надо жить дальше. Ради племянников.

Илюша называет меня мамой. Он и раньше так делал. Уж очень мы с Дашей были похожи. Обе ветло-русые с зелёными глазами и худощавой фигурой.

Макарка постоянно спрашивает про маму, ищет её. В такие моменты я начинаю плакать. Я говорю, что мама уехала работать и скоро приедет. Это ужасно злит Вадима, который считает, что старший сын должен услышать правду.