Отец подвел в этом году по полной. Этот год оказался для Андрея одним из самых удачных, если не самым лучшим в его жизни. Огромное количество ярких событий, путешествий, женитьба. Дела его наконец-то по-настоящему пошли в гору. И только отец с его непрерывным жалобами, болями, гримасами и отказами что-либо с этим делать, омрачал общую картину счастья, словно на безоблачном небосводе, сбоку притаилась грозовая туча, дуя холодом и ощериваясь трещинами молний.

Во-первых, весной, на тридцатилетие Андрея, они все вместе, вчетвером, поехали в Париж. Сложно себе представить более романтическое путешествие. Они давно планировали, мечтали, совмещали время, и вот наконец вырвались: он, Мариша (тогда еще не жена, но предложение уже было сделано и дата свадьбы назначена), Лидия Сергеевна и Петр Иванович. Тур брать не стали, а сняли частным образом уютную двухэтажную квартирку, отделанную под старину, в центре, недалеко от Нотр-Дам – родители внизу, Мариша с Андреем по чугунной винтовой лестнице наверх. Они гуляли круглые сутки, несмотря на то что Петр Иванович то и дело кривился и потирал низ спины, используя любую возможность, чтобы присесть (спасал корсет для спины, иначе Петр Иванович не прошел бы и километра).

Они покупали то тут, то там пузатые багеты, набитые всякой всячиной, поедая их прямо на улице, а под вечер, усталые и переполненные впечатлениями, опьяненные красотой города, заходили на уличный рынок, где набирали все, чем только может похвастаться кулинарная Франция: хрустящий хлеб, нежнейшую выпечку, сыры, устриц, спаржу, колбасы, паштеты, гигантскую клубнику, копеечное вино, и спешили домой, где объедались и упивались до изжоги этой национальной снедью.

Мариша непременно хотела в Диснейленд. Лидия Сергеевна и Петр Иванович сначала сказали, что не поедут, что они уже староваты для детских развлечений, но потом согласились, и не пожалели. Американские горки, особенно «Голливудская башня», привели их в восторг.

– Лифт скачет туда-сюда, а я смотрю – Лидина сумка, которая стояла на полу – прямо у меня перед глазами, прямо в воздухе! – восклицал снова и снова Петр Иванович.

К концу отдыха они окончательно чувствовали себя французами, вольготно сидели, раскинувшись и дремля под припекающим солнцем, на стульчиках перед фонтаном Медичи в Люксембургском саду; мужчины обзавелись шарфами поверх пальто, Андрей подстригся в одном из фирменных французских салонов и смело выговаривал продавцу багетов: «силь ву пле, ан багет тон» (один раз проходящий мимо француз что-то сказал ему по-французски и поднял большой палец, и когда Андрей не понял, повторил на английском: «гуд френч»).

Через пару недель после того, как они разъехались по домам (Андрей с Маришей в Москву, Петр Иванович и Лидия Сергеевна в Питер), Петр Иванович попал в аварию, злостно нарушив правила, – водил он всегда очень плохо и нагло. Машина восстановлению не подлежала, в виде груды металлолома была привезена эвакуатором и оставлена ржаветь на пустыре перед домом. Этой аварией Петр Иванович открыл свою «параллельную вселенную», череду досадных неудач, контрастирующую с белой полосой в жизни Андрея.

Летом Андрей и Мариша поженились. Свадьбу они организовали и оплатили сами, что дало дополнительные бонусные очки их только-только формирующейся, еще не оперившейся самодостаточности. Выглядели они превосходно – в течение двух месяцев перед свадьбой пришлось усердно попотеть в спортзале. Собрались только самые близкие, родители Мариши и Андрея, несколько друзей, всего человек десять, никого лишнего. Зато атмосфера была самой непринужденной, только желанные лица, только искренние тосты и веселье. Великолепный ресторан, великолепный запеченный целиком поросенок, великолепное асти – чем меньше гостей, тем лучше угощения.