– Что скажете, доктор? – не удержалась Лена.

– Я скажу, что вы действительно больны. И очень серьезно.

– Чем же?

– Вы больны одиночеством, сударыня.

Поддерживая игру, она даже не сразу уловила смысла слов, просто картинно взмахнула руками и сделала большие глаза:

– И чем же вы меня будете лечить? Выпишите рецепт!

«Доктор» покачал головой.

– Это очень тяжелая болезнь. Вы считаете, что вам нужен рецепт?

– Обязательно! Доктор всегда выписывает лекарство.

– Хорошо, – серьезно покивал гость, хотя за рамкой проволочных очков она разглядела шутливое веселье, – я составлю необходимую бумагу. Так…

Он посмотрел на стол, выискивая, что может пригодиться, снял верхний лист со стопки на краю, поморщился, оценив количество пыли, вытащил из-под него второй. Потом порылся в подставке для карандашей. Выудил подающую надежды ручку и долго ее расписывал. Даже высунул кончик языка от усердия. Потом поправил очки и, преисполнившись важности, принялся что-то писать. Строгий, с прямой спиной и молодым лицом с проволочными очками, он выглядел так забавно, что Лена не удержалась и хихикнула.

– Ну вот, – наконец он поставил точку, и сложил лист пополам. – Это ваш рецепт.

– Прекрасно, – улыбнулась Лена. – Могу я взглянуть?

– Конечно, нет! Ведь это документ для специалистов! Вы здесь ничего не поймете.

– Ох, – продолжая игру, взмахнула ресницами Лена. – Что же делать? Отнести его к фармацевту?

Трубочист чуть склонил голову набок и улыбнулся:

– Видите ли, сударыня, в нашем маленьком городе не так-то много народу. Так что врачу порой приходится быть и аптекарем. Итак, что у нас тут?

Он развернул лист и погрузился в чтение, будто видел его впервые. Даже немного шевелил губами, словно проговаривая мудреные медицинские слова.

– Хм. Печально. Ну что ж…

– Дадите мне лекарство? – поторопила девушка.

– Лекарство? Да, конечно.

Он порылся по карманам, выудил зажигалку и раньше, чем она успела что-либо сделать, поджег рецепт.

– Ой!

– Так надо, – сообщил гость. – Так всегда и делают. Просто клиентам аптек не показывают.

Он подержал горящий лист перед собой, а потом понес его к камину. Пламя тут же умерило пыл, как будто опасалось опалить пальцы.

– А как же лекарство?

– Оно уже с вами, – отмахнулся гость, поглощенный созерцанием горящего листа.

Трубочист положил обгоревший рецепт в камин и не отрывал от него взгляда, пока тот не прогорел до конца, потом тщательно перемешал пепел. Он так старательно и серьезно играл, что эта игра перестала ее развлекать.

– Почему вы… – без тени игривости нарушила Лена установившееся молчание.

– У меня есть предложение, – мягко перебил гость и снял очки, лицо его тут же приобрело прежнее простоватое выражение. – Перейдем на «ты»?

Лена ответила не сразу. Немного подождала, глядя, как трубочист теребит в руках проволочные очки, как будто протирая стекла.

– Ладно, – кивнула она и продолжила, – так почему ты считаешь, что от одиночества можно вылечиться?

– Потому что одиночества нет.

Когда Лена проснулась, настроение у нее было великолепное. Окна выходили на запад, и утренний свет был мягок и приятен. Она даже выспалась, несмотря на ночные разговоры. Видимо, сказывалась свежесть здешнего воздуха и близость моря. Через открытое окно доносилось птичье чириканье. Из кухни было слышно, как хозяйствует дядя. Неплохое утро, в самый раз, чтобы начать новую жизнь, которую она сама выбрала.

Лена потянулась всем телом, а потом решительно встала с кровати. Теперь она, а не кто-то другой будет определять ее жизнь. Настроение было столь хорошим, что даже перспектива умываться водой из водонагревателя не пугала. Словно проникшись оказанным доверием, газовая колонка, и впрямь обеспечила достойный напор горячей воды. Лена расчесала длинные волосы и осталась довольна своим внешним видом. Умывание завершило превращение в нового человека, не отягощенного болью в прошлом, словно и не было грустной вчерашней прогулки по городу. Натянув брюки и легкий свитер, Лена вышла на кухню. Дядя как раз сливал воду из кастрюльки.