Дальнейшие пояснения по поводу моего переложения видятся мне излишними, кроме одного посвящения моей работы, которое нельзя оставить без внимания. Речь о моём друге – Андрее Колесникове, ставшем одним из адресатов моего повествования. Я много встречал людей, скептически относящихся к религии, но при этом довольно успешных. Загадку их «везучести» мне помогла отгадать одна из книг Сергея Николаевича Лазарева – известного целителя и экстрасенса. Я поделился своей догадкой с Андреем Колесниковым и попал в точку: отсутствие внутренней агрессии – базовое условие правильного, глубоко религиозного отношения человека к жизни. Отсутствие агрессии – один из косвенных признаков наличия в сердце настоящей Любви. Пусть неосознанной, но непоколебимой. И совершенно не важно, во что ты веришь и веришь ли: важно, что ты живёшь так, как это угодно Создателю.


Любви и радости всем!

Александр Курмачёв

Один-за-всех

Мистерия по драме Гуго фон Гофмансталя «Йедерман»

Николаю Брауну, Корнелиусу Обонье, Екатерине Беляевой, Андрею Дмитриеву и Андрею Колесникову посвящается

Действующие лица

Спаситель
Смерть
Один-за-всех
Мать Одного-за-всех
Друг Одного-за-всех
Повар
Бедный сосед
Должник
Жена должника
Любовница Одного-за-всех (Бляндинка)
Толстуха-в-очках
Худая-кляча-в-очках
Гости Одного-за-всех
Бабло
Совесть
Вера
Чёрт-те-что
Ангел
Чтец-жнец-и-на-дуде-игрец
Страшный голос

(без слов)

Управляющий Одного-за-всех
Судебные приставы
Музыканты
Развратники
Медведь

Чтец-жнец-и-на-дуде-игрец

Теперь устройтесь поудобней,
чтоб ничего не пропустить:
сейчас, буквально вот сегодня
вам жизнь придётся завершить.
Но если к смерти не готовы,
тогда прошу покинуть зал:
дороже жизни вам оковы,
что кто-то золотом назвал.
Конечно, вас никто не будет
здесь истязать или душить,
но если вы – живые люди,
судьбу чужую здесь прожить
и умереть мы вас заставим:
иначе – грош нам всем цена.
Но для начала позабавим,
чтобы нахлебались вы – сполна!

Спаситель (устало)

Уже замучился терпеть
безумие людских голов,
ничтожной страсти круговерть,
богатство праздничных столов.
Людское жлобство на меня
в бесстрашной наглости восстало,
опасней адского огня
людской бессовестности жало.
Они ослепли в тишине
комфорта, денег и забав,
забыли думать обо мне,
моё прощение приняв?
Я много раз давал понять,
что все они лишь клетки тела,
которое им не объять,
пока душа их не созрела!
Я кровь свою за эту дурь
пролил распятым на кресте,
я им целебную лазурь
вкушать давал вместо костей!
За их безверие терзал
себя в предсмертной Гефсимани?
Да что б вас чёрт уже побрал
на этом поле Бого-брани!
Чего теперь тупые лица
способны насмерть устрашиться?
Любви не ведают они,
счета для них важней, чем дни,
когда, беспомощно пророча,
я истреблял безумье ночи
и помогал им просветлеть,
чтоб каждый смог Отца узреть!
Ну что ж: раз смерть для них наука,
пусть будет Смерть всему порукой.
Явись ко мне, исчадье Ада!
Тебе спасать заблудших стадо…

Смерть

Пришла. Стою. Или – пришёл?
Командуй, милый мой престол.
Твоим оружием не раз
я миру много жизней спас.
Или – спасла? Уж и не помню:
устала я в каменоломнях
твоих фантазий быть киркой:
ведь только снится мне покой…

Спаситель

Капризы прочь и – не тупи:
в жизнь каждого теперь вступи,
и без надежды и прикрас
в его последний смертный час
не напугай, но изуми:
пусть Идиот считает дни,
когда без устали тусил
и о житье не голосил.

Смерть

Господь, спалить могу весь Мир!
Всё, что прикажешь, Командир.
И властью, данной мне Тобой,
я род людской весь под конвой
Суду Священному придать
и каждого сама распять,
чтоб затянулись твои раны
лишением людей нирваны,
смогу. Ты только повели!
Всю жизнь сотру с лица Земли!
Но… не поймёт ни стар ни млад