– Понравилось, глупая, – Анька была рада, что у подруги получилось что-то стоящее. Но вот получится ли у неё показать себя на конкурсе с лучшей стороны.

Самое неприятное, что одним из жленов жюри был Андрей. Анька понимала, что возможность получить почётное место у нее появится, только если её работа будет так хороша, что едкие замечание бывшего возлюбленного не повлияют на мнение остальных. Ей хотелось, чтобы ему пришлось признать, что она не просто начинающий художник, а заслуживает похвалы. Но это были всего лишь мечты.

– Чем же ты тогда так недовольна? – поинтересовалась Марго, отложив листы в сторону и обняв колени руками.

– Да так, всегда мечтала увидеть тебя блондинкой, – пошутить оказалось проще, чем сказать, как всё есть на самом деле. – Что теперь собираешься делать? – она была готова говорить о чем угодно, только не о собственных трудностях.

– Думаю разослать работы. Как думаешь, сейчас кто-нибудь ещё проверяет почту? – Марго давно уже выписала электронный адрес каждой газеты и журнала, куда собиралась отправить свои рассказы.

– Сейчас же двадцать первый век, конечно должны. А ты уже решила куда именно? – Анька, конечно, хотелось, чтобы Марго печатали в известном журнале, но в споре они это не оговаривали, и даже газета с небольшим тиражом должна считаться победой.

Сама Марго не могла понять, что ей нравится больше. С одной стороны глянец манил своим блеском, но он не был похож на книгу. В детстве она любила свежие газеты, у них был особый запах. Когда папа приносил их домой, она открывала их примерно на середине и как можно сильнее, вдыхала аромат. Казалось, именно так ты чувствуешь каждую букву, каждое слово. Марго перелистывала их и говорила так серьезно, что в будущем одной из фамилий авторов будет ее собственная. Родители загадочно улыбались, но никогда не пытались убедить ее в обратном. Они считали, что это детские фантазии, что-то вроде мечты стать космонавтом, или президентом. Значит пройдут со временем.

Когда же Марго попыталась поступить на журфак мама была против. Ирина Викторовна считала, что это не то, чем должна заниматься ее единственная дочь, а вот иностранные языки ценятся везде. Когда Марго провалила вступительные, родители были только рады и даже не скрывали этого.

– Ты говорила, что у тебя засохла гуашь. Мне кажется, пора уже прогуляться и купить новую, – предложила Марго.

– У меня с собой нет денег, – Аня лукавила, в кошельке лежала сумма, на которую легко можно было бы купить все цвета радуги и хороший набор кисточек.

– Я дам тебе взаймы, – Марго сделала вид, что поверила, – Всё, скорее допивай свой чай, и пойдем. Кстати, два года назад я там видела симпатичного продавца. Как ты думаешь, он работает там до сих пор?

К сожалению, симпатичного продавца, на месте не оказалось, зато подруги нашли всё что и искали, и даже больше. У Аньки теперь было столько красок, что ими можно разукрасить всю серую жизнь. И для вдохновения прикупили ещё две красивые книги, одну про творчество Дали, а вторую про Айвазовского.

Анька любила этот магазинчик на окраине города. Здесь никогда не было шумной толпы, ни кричащих капризных детей, ни хихикающих подростков. Можно было выбирать внимательно и долго. Продавцы были увлечены своим делом и могли часами рассказывать, как правильно пользоваться красками, чтобы их не засушить, или чем отличается абстракционизм от авангардизма.

Магазин всё ещё был празднично украшен. Повсюду были развешаны елочные игрушки, ангелочки и хлопушки. Не всё это не покупное, это творение малышей из художественной школы. Именно они самые постоянные покупатели и по совместительству дизайнеры помещения. Каждый месяц здесь проходили скромные выставки их творений, которые после закрытия мог приобрести любой посетитель. Вся выручка шла на благие дела.