– Сегодня никаких. А завтра…

– Тогда пошли ужинать. Мы, помнится, давно собирались это сделать, – поднялся и потянул меня за руку. – На такси поедем или на твоей машине?

– Можно на моей. Но там тесновато. От вещей. Моих вещей. Сложить больше, ведь, негде. Но два кресла свободны. Пошли.

За столом говорили мы мало. И все больше ничего не значащие фразы. Во время ужина Дмитрий несколько раз отвлекался на телефон. Кто ему звонил, и о чем говорили, знать не могла, он при мне не отвечал – выходил из зала. Но в конце трапезы решил поставить меня в известность о возможной его мне помощи.

– Со мной в Москву ты, скорее всего, не поедешь? – начал с этой фразы, посверлил еще меня глазами, когда я утвердительно кивнула, и только затем продолжил. – А здесь пока ничего приличного не предвидится. Возможно, что завтра смогу тебя чем-то порадовать.

– Завтра, так завтра, – на меня вдруг снизошло такое необыкновенное спокойствие! Уже и не чаяла испытать его на себе. А тут, нате вам! Приятно было, что в тот момент не пребывала в одиночестве, не скрою. – А что теперь?

– Надо где-то ночевать. Пошли.

– Куда? – спросила просто так, как ни странно, но я готова была ему доверить себя.

– Увидишь, – и снова потянул меня за руку. Теперь из зала ресторана.

Мы ехали по ночному городу. Рулила я, а Дмитрий указывал, где надо перестроиться, куда повернуть, и прочее.

– Здесь. Приехали, – велел остановиться рядом с симпатичным таким двором и нажал на дистанционное управление воротами на въезде в него.

– Ничего так себе домик. Внушительный. И здесь меня готовы будут приютить?

– Готовы. Въезжай, давай. Нам на верхний этаж надо подняться.

– А лифт здесь есть? Надо же, есть, хоть этажей всего четыре. И грузовой имеется…

– Проходи, – распахнул передо мной дверь, что виднелась справа. Ничего себе такая была дверь, в банковских хранилищах, наверное, такие же.

– Это чьи такие хоромы? – закружилась я на одном месте, рассматривая чужое богатство в виде антикварной мебели, ковров ручной работы и экзотических светильников.

– Родственника. В городе его сейчас нет, так что, можем попользоваться.

– Не поняла! Ты тоже здесь остановишься?

– Прикажешь уезжать в гостиницу? Не волнуйся, домогаться не стану.

– Нет, но мог бы меня отправить…

– Хватит молоть вздор. Смотри сюда. Гостевые спальни там. Твоя вторая дверь, моя первая. Устраивает? Ванна здесь, – ударил костяшками пальцев по двери слева от себя. – Что еще тебя интересует?

– А мы здесь надолго?

– Надеюсь, на одну ночь. Мне бы поскорее в Москву следовало вернуться. Дела, как понимаешь.

– Угу. Деловой. А я через тебя теперь бездомная и безработная.

– Честно тебе скажу, что вины за собой не чувствую. А помочь решил, потому что ты мне нравишься и, вообще, из гуманизма. Поняла?

– Конечно. Божье дело решил сделать. Надеешься, что тебе потом зачтется?

– Не поняла, – озвучил свои мысли. – Ну, и ладно. Разбегаемся по своим комнатам.

Утром я выплыла на кухню в пижаме. А что прикажете надевать? И с собой-то у меня был всего лишь прихвачен пакет с самым необходимым для беженки. Зубная паста там, полотенце… В общем, смотрелась жалко. Ну, думала, и пусть. Прислушалась к звукам в квартире. Ванная комната точно была занята, поэтому направила свои стопы на кухню. Поплутала немного, разыскивая ее, но потом нашла, и холодильник в ней тоже, и кофеварку, и…в общем, довольная устроилась за огромным столом с тарелкой с бутербродами.

– А мне сделала? – внедрился в просторную кухню Ткачев, и помещение неожиданно сделалось меньше, как сжалось. Может оттого, что он был в тот момент с голым торсом? Но я его и более обнаженным видела. И у моря, и в бассейне. Вероятно, все было из-за его какого-то домашнего вида, что ли? Эти пижамные брюки… – Как нет? А поделиться с ближним? Куда тебе столько? Или отъедаешься впрок? Не переживай, найдем мы тебе работу. И жилье тоже.