Она покачала головой, глядя куда угодно, только не на него.

Неужели она настолько ошеломлена их встречей?

Мариса так ждала и одновременно боялась этого разговора, что у нее пропал аппетит, хуже того, она просто не могла есть.

– Нет, я много лет не лишалась сознания. Диагноз – нейрокардиогенные обмороки. Но они у меня бывают крайне редко.

Если не считать того, что она лишается чувств в его присутствии.

Это их первая встреча за пятнадцать лет, а она уже умудрилась повторить все, что было в школе. Представить невозможно, что он думает о ней сейчас. Возможно, считает ее законченной интриганкой, с прекрасными актерскими способностями.

Коул вдруг стал холодным и отчужденным.

– Ты не могла найти лучшего времени, чтобы разыграть бросок через все поле на последней минуте матча, – процедил он.

Она съежилась. Он намекнул, что обморок помог ей выиграть время и вызвать его сочувствие. А она слишком смущена, чтобы рассердиться.

– Ты играешь в хоккей, не в футбол. Бросок через все поле – это для футболиста. И почему я должна делать последний отчаянный ход, почти не имея шансов на успех?

Коул пожал плечами:

– Чтобы сбить с толку противника.

– И я сбила его с толку?

Он выглядел так, словно успел надеть все защитное снаряжение хоккеиста. Она действительно лишает его равновесия.

У Марисы кружилась голова от сознания своей, пусть и мгновенной, власти, хотя ноги все еще подгибались.

– Я не передумал.

Она опустила плечи и шагнула к машине.

– Ты способна вести машину? – спросил он, все еще не вынимая рук из карманов.

– Да. Я хорошо себя чувствую.

«Устала, сдалась и унижена, но чувствую себя хорошо».

– Прощай, Мариса.

Он закрыл за ней дверь много лет назад и теперь снова это делает.

Она постаралась отгородиться от неожиданно сильной душевной боли. Садясь в машину, она чувствовала мрачный взгляд Коула. А когда тронулась с места, посмотрела в зеркало заднего вида. Оказалось, что он все еще наблюдает за ней.

Ей не следовало приезжать. И все же она должна была заставить его согласиться. Не для того она зашла так далеко, чтобы смириться с поражением.

– Выглядишь так, словно тебе срочно понадобилась боксерская груша, – заметил Джордан Сиренгетти. – Готов поставить на этот раунд.

– Счастливчик! – воскликнул Коул и покрутил головой, чтобы хоть немного расслабиться. – Ты-то можешь сорвать злость, врезавшись в кого-то на ледовом поле.

Джордан по-прежнему делал блестящую карьеру в НХЛ, оставаясь одним из ведущих игроков команды «Рейзорс», сборной Новой Англии. Коулу пришлось прервать свою после полученного увечья.

Все же когда Джордан бывал в городе, они непременно встречались на боксерском ринге. Для Коула такие встречи разбавляли унылую монотонность занятий в тренажерном зале. Даже если ты президент компании, полезно оставаться в форме и подавать пример окружающим!

– Следующая игра только через три дня, – вздохнул Джордан, подходя к нему. – Слишком долго, чтобы сдерживаться. И разве у тебя нет малышки, с которой можно бы расслабиться?

Мариса Дэниели действительно была малышкой. Но будь Коул проклят, если станет с ней расслабляться. К несчастью, она слишком часто присутствовала в его мыслях… с той минуты, как в прошлую пятницу упала в его объятия.

Джордан коснулся рукой в перчатке своего боксерского шлема и расплылся в улыбке.

– Ах да, я и забыл. Вики бросила тебя ради спортивного агента – как там его?

– Сал Пьяцца, – ответил Коул, ловко уклонившись от первого удара Джордана.

– Точно. Салями Пьяцца.

– И Вики не бросала меня, – пропыхтел Коул. – Она…

– Устала от твоей неспособности сделать предложение.

Коул ударил Джордана правой.