– Я первым ее увидел! – пошутил брат, подходя к нему.

В юности братья Сиренгетти установили правило: кто первым увидел девушку, тот и попытается ее снять.

Коул пригвоздил брата к месту уничтожающим взглядом, но тут служащий наконец стащил с него перчатки.

– Это Мариса Дэниели, – пояснил Коул.

Джордан вытаращил глаза от изумления. По лицу медленно расплывалась улыбка.

– Вот это да! Она изменилась!

– Не настолько, как ты воображаешь! Руки прочь!

– Эй, это не я нуждаюсь в предупреждениях. Кто снял перчатки?

Джордан снова заглянул за плечо Коула и поднял брови.

Коул повернулся. Мариса раздвинула веревки и ступила на ринг: одна стройная нога за другой.

– Это должно быть здорово, – пробормотал Джордан.

– Заткнись.

Коул стащил шлем с подкладкой. Майка промокла от пота. Спортивные штаны низко сидели на бедрах. Совсем не похож на того человека в костюме с галстуком, который проводил совещания в своей компании.

Коул отдал шлем, прежде чем повернуться к женщине, слишком часто прокрадывавшейся в его мысли за последнюю неделю.

Решительно отбросив все любезности, он резко спросил:

– Как ты меня нашла?

Мариса поколебалась. Похоже, при виде противника ее смелость таяла на глазах.

– Подсказали в «Пак и Шут».

Пожалуй, не стоило удивляться тому, что она заходит в пристанище «Рейзорс». Она может намечать очередную жертву в спортивном баре, и это будет легкой добычей.

Мариса глубоко вздохнула, Коул наблюдал, как поднимается и опускается ее грудь.

Она улыбнулась одними губами.

– Давай начнем сначала. И как ты теперь, Коул?

– Именно так начинается твой день в школе? Исправляешь манеры учащихся?

– Иногда, – призналась она.

Джордан выступил вперед:

– Не обращайте внимания на Коула. Мама посылала нас в школу хороших манер мисс Дейзи, но только один из нас ее окончил.

Джордан сверкнул улыбкой яркостью в миллионы киловатт. Именно эта улыбка позволила ему стать главной моделью рекламы мужского белья.

– Я Джордан Сиренгетти, брат Коула. Я бы пожал вам руку, но как видите… – Он поднял руки в перчатках. Улыбка приобрела оттенок сожаления. – Я избил Коула до полусмерти.

Мариса недоуменно моргнула. Взгляд скользнул с Джордана на Коула.

– Он не так уж плохо выглядит.

Мышцы Коула напряглись, вздулись, брови сошлись. Ему следовало бы привыкнуть к комплиментам. Кроме того, он знал, что у нее есть скрытые мотивы: она по-прежнему нуждалась в нем для сбора средств.

– Мы не бьем в лицо, – добавил Джордан, – но у него нос был сломан, а у меня – нет.

– Да, – кивнула она. – Вижу.

Коулу было хорошо известно, как он выглядит. Неплохо. Но и не модельный красавчик, вроде Джордана. Оба высокие и темноволосые. Но глаза Джордана зеленые, а у Коула – зеленовато-карие. И лицо у Коула грубоватое, но сейчас это совершенно не важно.

Джордан снова ослепил улыбкой Марису.

– Вы, наверно, помните меня со школьных дней Коула.

Коул вынудил себя вспомнить, во сколько обошлись зубные протезы брата, и подавил почти неукротимый порыв пересчитать ему зубы. Он заметил, что Джордан не упомянул о неприятной истории, в которой главную роль играла Мариса.

– Джордан Сиренгетти… я знаю вас по спортивным новостям, – заметила Мариса, обходя скользкую тему школы.

С Коула было довольно.

– Вижу, отказов ты не признаешь, – вмешался он и с удовольствием увидел, как Мариса вспыхнула.

Она не сводила с него больших чистых глаз.

– Я надеялась, что ты передумаешь, если только выслушаешь все, что я хочу сказать.

– Если он не выслушает, выслушаю я, – пошутил Джордан. – И почему бы нам всем не провести вместе вечер? Все воспринимается лучше с бутылкой шампанского… впрочем, может, вы предпочитаете вино.