– Рассказать вашу историю, – предложил Дронго, – вы ведь встретились с Эдуардом Леонидовичем через двадцать лет после того, как виделись в последний раз. Неужели вас не удивил этот звонок?

– Через двадцать два года, – поправила его Элга, чуть усмехнувшись, – мы не виделись целых двадцать два года.

– И не удивились, когда он вам позвонил?

– Нет, не удивилась.

– Можно узнать, почему?

– Я часто о нем вспоминала. Часто о нем думала. А он, очевидно, думал обо мне. Мне всегда казалось, что рано или поздно мы обязательно встретимся. Даже если не в этой жизни, то в другой.

– Вы верите в Бога?

– Странный вопрос. Я должна на него отвечать?

– Если хотите…

– Да, я верующая, – с некоторым вызовом сказала она.

– Спасибо. Извините меня еще раз за мой вопрос. Вы помните ваши встречи в Таллине?

– Конечно, помню, – улыбнулась Элга, – это были лучшие дни моей молодости. Нам было очень хорошо вдвоем. Мы встречались у отеля «Виру» и потом шли через старый город. Он как раз начинается рядом с «Виру». Вы бывали в Таллине?

Она выговаривала название своего города с двумя буквами «н», как он теперь официально назывался, словно в пику русскому языку используя две согласные «л» и две «н».

– Много раз, – кивнул Дронго, – я вообще любил Прибалтику, и особенно ваш город. И неплохо его знаю.

– Спасибо, – ей было приятно, – у нас столько всего поменялось за эти годы.

– Вы встречались с ним в семьдесят девятом?

– Да, тогда у нас готовились к Олимпиаде. Официально считалось, что она будет в Москве, но у нас проходила олимпийская регата. В городе было полно офицеров КГБ. Я сначала думала, что он один из них. Он работал на какой-то секретной работе, и я думала, что он меня обманывает. Он выглядел тогда таким таинственным, говорил какие-то общие слова, не говорил ничего о своей работе. Он мне тогда очень понравился.

– Вы были не замужем?

– Неужели вы думаете, что он был моим первым мужчиной? – усмехнулась Элга. – Конечно, нет.

Она взяла свою сумочку, достала из нее пачку сигарет, щелкнула зажигалкой. Дронго обратил внимание на ее сумочку. Она была от «Селин» и стоила не меньше четырехсот долларов. Женщина закурила и продолжала:

– Я встречалась с парнями, когда еще училась в школе. В девятом классе. А потом у меня был близкий друг, которого призвали в армию. В институте я близко сошлась с нашим молодым преподавателем. Потом вышла замуж уже за другого молодого человека. Когда мы встретились с Эдиком, у меня уже был сын. Мне было тогда двадцать пять, а ему только двадцать три. Он был такой молодой, волосы кудрявые. Он был шатеном. Сейчас в это невозможно поверить, но я не сразу узнала его. Он стал лысым, – рассмеялась Элга.

– Он знал, что вы замужем?

– Конечно, знал. Мы встречались почти целый месяц. Все время, пока он был у нас в Таллине. Я в него тогда сильно влюбилась. У меня не было еще такого парня. Он был искренним, нежным, каким-то особенно мягким, заботливым в постели. Никогда не ходил в ванную комнату раньше меня. И ухаживал за мной так трогательно. Мне до сих пор больно это вспоминать. Он был такой предупредительный. Наверное, потому, что был такой молодой. Я думаю, что до меня у него было мало женщин. Одна или две. По-настоящему я стала его первой женщиной. Говорят, что у каждого мужчины должна быть в жизни такая женщина. Вот я и стала такой его женщиной. Мне было уже двадцать пять. Я была очень, как это по-русски, миниатюрной.

– И больше вы с ним никогда не виделись?

– Нет, никогда. Я думала, он позвонит, но он не стал звонить. У него были свои проблемы, это был молодой, амбициозный человек. Зачем ему замужняя женщина? Тогда к его услугам было много молодых женщин. Он уехал и забыл меня. А я его не забыла.