– Да пошел ты!.. Ненавижу, сука! – Пальцы диверсанта впились в дерн, из глаз сочилась слизь.

– Милейший человек, – заметил Казначеев.

– А главное, русский, – добавил Левторович. – Как же не узнать брата Васю? Немец в критической ситуации не стал бы посылать супостата по всем канонам нецензурной лексики. Стало быть, перед нами изменник трудового народа и трусливый фашистский приспешник. Пустим его в расход, командир?

– Можно, – согласился Алексей, передергивая затвор автомата.

Знаменский задрожал. Переломился стержень, который позволял ему сопротивляться. Жизнь-то одна, другой не будет! Он застонал, закрыл лицо трясущимися руками.

– Не стреляйте, – просипел он. – Ладно, я согласен сотрудничать с вами.

– Правда? – удивился Саблин. – Тогда небольшая проверка на вшивость, господин Знаменский. Ваши настоящие имя и фамилия?

– Василий Лизгун, бывший капитан Красной армии, заместитель командира саперного батальона, Вторая ударная армия. Попал в плен год назад под Мясным Бором в Новгородской области.

– Ну, точно брат Вася, – злобно проговорил Левторович.

– Не попал, а сдался, – поправил пленника Пустовой. – И тут же радостно перебежал к фашистам, вместо того чтобы принять героическую смерть.

– Вот сука! – Казначеев сплюнул. – Наши тогда умирали в болотах, бились до последнего патрона, выходя из окружения, а эта тварь!.. – Он замахнулся прикладом, но бить не стал.

Саблин воздержался от комментариев.

Многих сотен тысяч не досчиталась в ту весну Красная армия. Выход из окружения 2-й Ударной армии Волховского фронта никогда не войдет в анналы героических побед. Немцы рассеяли ее, гноили в болотах. Сдался в плен сам командующий генерал Власов. Более того, он согласился сотрудничать с фашистами, создавал какую-то потешную армию для окончательного избавления многострадальной России от ига большевизма.

– Допустим, – сказал Алексей. – Последнее место учебы, господин Лизгун? Помните о том, что засчитывается только правильный ответ.

– Школа военной разведки. Она называется «Абверштелле 2-212», – проворчал, пряча глаза, приспешник фашистов. – Дислокация: город Ненашев, улица Школьная, здание бывшей средней школы номер один.

– Начальник школы?..

– Полковник абвера барон Вильгельм фон Кляйст.

– Ну, допустим, – сказал Саблин. – Хорошо, господин Лизгун, мы постараемся отсрочить ваш расстрел. Вы проживете ровно столько, сколько продлится наше сотрудничество. Поедете с нами, если, конечно, не возражаете. Казначеев, Левторович, отвечаете за этого гада головой, уяснили?

– Ага, присмотрим за скотинкой, товарищ капитан, – заявил Левторович.

Парни за шиворот вытащили пленного из канавы, связали руки за спиной его же собственным ремнем, засунули кляп в глотку. И смех и грех!

Тут на опушке загремели выстрелы, слава богу, направленные в воздух. К мосту вернулось подразделение красноармейцев во главе с сержантом – то самое, которое так удачно сменила группа диверсантов. Солдаты услышали пальбу и решили возвратиться. Они бежали по дороге, растягивались в цепь, что-то кричали.

Оперативники подняли руки, чтобы не схватить дурную пулю, сжали в них раскрытые служебные удостоверения. Еще бы пехоте не впасть в прострацию! Повсюду мертвые тела в форме НКВД, растерзанные пулеметные гнезда, чадящая полуторка в кювете.

– Контрразведка! – в исступлении проорал Пустовой. – Не стрелять, мы свои!

Боец, не разобравшийся в ситуации, замахнулся прикладом. Пустовой провел прием, сопроводил его всеми нужными словами. Оторопевший красноармеец повалился на землю и принялся судорожно хватать ртом воздух.

– Наши это! – прогудел сержант. – А эти тогда кто, товарищ капитан?