– Конечно. А вы что думали?

– Мы думали, ты сбежал, чтобы не платить за счёт. Хотя это вызвало ещё больше вопросов, ведь еда осталась тут, – пошутила Юля. – Заболтался со знакомым?

– Со знакомым – как раз нет… – ответил я, почёсывая затылок. – Слушай, тут такое дело… Я на обратном пути твоего парня встретил.

– Лёшу? – удивилась Юля. – Он что, приехал?

– Ага. Подвыпивший слегка, весь такой взвинченный. Увидел нас вдвоём в кафе, распереживался.

– Блин… Он на улице?

– Пока да, наверное.

Юля положила на стол деньги за свой ужин, схватила сумку и подскочила.

– Извини, давай мы как-нибудь потом… – обратилась она к Инге.

– Да брось. Я всё понимаю, – ответила та. – Увидимся.

Пропуская Юлю мимо, я сказал:

– Из кафе – направо. Встретишь его где-то на пути до ближайшей улочки. И осторожнее: он реально не в настроении. Звони, если что вдруг.

– Хорошо, спасибо. Пока, – произнесла она, как скороговорку, и вышла из кафе.

– Вот такие дела… – бессмысленно подытожил я, садясь за стол.

Там меня ждал сочный бифштекс с яйцом пашот и тушёными овощами. Ну наконец-то – ужин. Как же долго я к нему шёл…

Слегка прищурившись, Инга посмотрела на меня и спросила:

– А почему у тебя щека красная?

– Левая? Это мне Лёха пощечину влепил.

– Оу…

– Да всё ок, не переживай. В итоге мы с ним договорились.

Она усмехнулась.

– А я не переживаю. Я, скорее, удивилась.

– И чему же? – без особого интереса спросил я, разрезая бифштекс.

– Думала, ты и здесь обманешь.

Я оторвал взгляд от тарелки:

– То есть ты всё ещё думаешь об обмане? И это после того, как мы были настолько близки?

Передразнивая меня, Инга драматично подняла брови:

– Да, представляешь?

С наигранной печалью я покачал головой:

– Как это бесчестно. А ещё сделала вид, что тема закрыта, и даже извинилась.

– Просто решила не развивать тему при Юле.

– Хоть в этом подсобила… Ладно, кроме шуток. Ты же сама убедилась: дыры в груди нет. Так в чём проблема?

– Да, ты в порядке – это я поняла. Но ты точно что-то скрываешь. Я такие вещи хорошо чувствую.

Не в силах больше ждать, я закинул в рот кусок бифштекса и прикрыл глаза от удовольствия, чувствуя, как вкус сочного мяса обволакивает язык. Кажется, после моего объединения с мистической жижей я стал как-то иначе относиться к еде. Даже если не учитывать ночные помутнения рассудка, я в целом стал есть больше и охотнее. При этом организм, будто награждая меня за повышенное потребление, усиливает мои вкусовые ощущения. Мол, ты только ешь, дружище, и будет тебе счастье. Возможно, это временный эффект, но даже если он со мной навсегда, то я определённо не расстроюсь. Единственный очевидный минус, который маячит где-то на горизонте, – серьёзный рост расходов на еду.

– Хорошо чувствуешь, значит? И я много чего чувствую, – ответил я после недолгой паузы. – Но всегда допускаю, что я субъективен.

– Обычно я – тоже. Но не в такие моменты, как этот. – Инга смотрела на меня так, словно изучала диковинную зверушку, которую она встретила впервые. – Знаешь, как для меня выглядит твой рассказ об аварии? Как будто ты пляшешь в маленькой комнатке, полностью занятой слоном, и с непринуждённой улыбкой делаешь вид, что тебе совсем не тесно.

Поджав губы, я медленно закивал:

– Моё почтение. Красочность этого сравнения меня убедила… Признаюсь: мне есть что скрывать. Но разве это не нормально? Мы ж едва друг друга знаем. Тебе не кажется, что ты чересчур требовательна к человеку, которого видишь второй раз в жизни?

Инга закатила глаза и длинно выдохнула.

– Ладно… Хорошо. Ты прав. Просто… Не знаю почему, но я подумала, что рядом со мной произошло что-то необычное.