Майрон с порога спросил Кэмпбелла о Хорасе Слотере.

– Он не показывался на службе три дня, – ответил Келвин. – Даже позвонить или прислать записку не удосужился. И я с чистым сердцем его уволил.

– Как вы его уволили? Сообщили ему об этом лично или по телефону?

– Вообще-то я ему звонил. Даже несколько раз. Но трубку никто не брал. Тогда мне это надоело, и я послал ему письмо.

– Заказное?

– Разумеется.

– А он расписался в получении?

Келвин пожал плечами:

– Откуда мне знать? Больше я этого письма не видел. И квитанции тоже – если вас интересует именно это.

– Скажите, Хорас был хорошим работником?

Келвин прищурился и окинул гостя неласковым взглядом.

– Вы частный детектив?

– Типа того.

– И работаете на его дочь?

– Да.

– Аппетитная девчонка…

– Что вы сказали?

– Аппетитная, говорю, девчонка. Честно говоря, я не хотел увольнять ее старика.

– Почему же тогда уволили?

Келвин нахмурился.

– Вы что – меня не слушаете? Его аппетитная дочь водит знакомство с местными шишками, и все ее здесь любят, хотя и распускают на ее счет самые разнообразные слухи и сплетни. Иными словами, она местная знаменитость. Вот я и подумал: какого черта? Держать его только по этой причине? К тому же он был простым охранником, а не нейрохирургом. Короче, я пошел на принцип и уволил его.

– А какого рода слухи на ее счет здесь циркулируют?

– Эй, только не надо меня во все это впутывать, – сказал Келвин, выставляя вперед ладони, словно желая оградить себя от неприятностей. – Я сказал лишь, что люди сплетничают по ее поводу – и ничего больше. Между прочим, я проработал тут восемнадцать лет и не хочу мутить воду. Но как бы то ни было, отсутствие на службе без уважительной причины в течение нескольких дней – весомая причина для увольнения. Без всяких скидок. Вот я и подвел черту.

– Можете добавить что-нибудь по этому поводу?

– Боюсь, что нет. Когда он здесь появился и честно выполнял свою работу, у меня к нему претензий не было. Но потом он без уважительной причины и без каких-либо объяснений прогулял несколько дней, и я его уволил. Конец истории.

Майрон кивнул:

– Спасибо, что уделили мне время.

– Послушайте, э… детектив… можете сделать мне одолжение?

– Какое? – с удивлением спросил Майрон.

– Скажите дочери Хораса, чтобы забрала вещи, оставшиеся в его шкафчике. Ко мне в команду должен прийти новый человек, и шкафчик ему понадобится.

Майрон поднялся на лифте в педиатрическое отделение. Избрав в качестве отправного пункта пульт медсестер, он начал кружить по залу в поисках Брэнды, которую скоро и увидел в окно палаты. Она сидела на краю постели маленькой девочки лет примерно семи. Майрон остановился рядом, чтобы понаблюдать. Брэнда успела надеть белый халат, повесить на шею стетоскоп и о чем-то разговаривала с маленькой пациенткой. Потом сняла стетоскоп и приложила трубочки к ушам девочки, после чего обе рассмеялись. Затем Брэнда приступила к осмотру, и находившиеся в палате родители девочки сгрудились около ее кровати. У родителей были изможденные, осунувшиеся лица, и сторонний наблюдатель мог бы подумать, что они, возможно, недоедают. Закончив осмотр, Брэнда что-то сказала родителям, после чего из палаты снова послышался смех. Майрон, словно загипнотизированный, стоял у двери, не в силах отвести глаз от этой сцены.

Выйдя из палаты, Брэнда сразу же направилась к Майрону.

– И давно вы здесь стоите?

– Всего пару минут, – ответил он. Потом, немного помолчав, добавил: – Похоже, вам здесь нравится.

Она кивнула:

– Не меньше, чем на баскетбольной площадке.

Что и говорить, откровенное заявление. И весомое.

– А как дела у вас? – спросила девушка.