«E.T. была крутой, – говорит Алекс, – Бену она не нравилась. Она была наполовину ирландкой и наполовину японкой. Хорошая девочка, действительно умная. Мы встречались, может, года три».

В средней школе Алекс постоянно получал высшие оценки, закончив школу со средним баллом 4.8. Тем не менее он не был уверен, хочет он поступать в колледж или нет. В последний момент он подал документы только в два филиала калифорнийского университета – Дэвис и Беркли. Поступив в оба, он выбрал Беркли.

Единственный год, проведенный им в одном из элитных бастионов высшего образования, Алекс сейчас воспринимает как трату времени. «У меня были неопределенные планы в области инженерии, – говорит он, – но я не смог ни с кем подружиться в Беркли. Не могу вспомнить ни одного студента, ни одного преподавателя. Я должен был жить в общежитии вместо трехкомнатной квартиры нашего друга, которую он сдал мне в субаренду. По сути, я провел год в уединении. Еще я работал охранником. Патрулировал ночами за четырнадцать долларов в час. У меня была рация. Иногда я провожал девушек к их общежитиям. Во втором семестре я перестал посещать занятия. Я покупал буханку хлеба, яблоко, шел к Индиан Рок – крохотной скале в пригороде Беркли Хиллс – и делал вокруг нее несколько кругов. Я просто не мог заставить себя ходить в колледж». Тем летом, как и большинство первокурсников, Алекс вернулся домой вместе с матерью.

Его родители развелись в мае, как раз на первый год обучения. Два месяца спустя, 18 июля, его отец спешил в аэропорт Феникса и по дороге умер от сердечного приступа. Алекс узнал об этом, когда вернулся домой после длинной прогулки. Он рассказал о своих воспоминаниях Лоутеру:

«В доме были открыты все окна и двери, но, несмотря на это, комнаты казались темными. Внутри было пусто. Я стал звать маму. Она была снаружи возле бассейна с опущенными в воду ногами. Сидела там и плакала. Она сказала что-то вроде: «Твой отец умер». И затем пошла спать.

Я не помню, поверил я ей или нет. Но я думал о том, что он может быть жив. Я так и не увидел тела. Не было настоящих похорон. Один раз показали небольшую горстку пепла и сказали, что он умер. Я читал все статьи о нем. Какое-то время я рассматривал людей на велосипедной дорожке, которые выглядели как папа, с большой бородой и просто похожих силуэтом».

Бен Смолли сказал Лоутеру: «Я даже кричал на него за это: «Почему ты не расстроен?!» Думаю, в глубине души Алекс вообще не скорбел».

– Ты скорбел? – спросил Лоутер Алекса.

– Я был слишком молод и напуган, – ответил он, – я был слишком зол.

Алекс поясняет: «Не то чтобы я не поверил маме, когда она сказала мне, что отец мертв. В нашей семье не устраивают традиционные похороны. Отца кремировали в Фениксе. Там была похоронная служба. Я подумал о том, что никогда больше не увижу его, но не зацикливался на этом».

Чарльзу Хоннольду было 55, когда он умер. Алексу было 19. К этому моменту у него созрело решение бросить Беркли. Воспользовавшись облигациями страхования жизни отца и взяв минивэн матери, он отправляется к скалам Калифорнии, ведя жизнь скалолаза-кочевника.

В 2007 году он покупает подержанный фургон «Форд Эконолайн» и превращает его в уютный дом на колесах. Восемь лет спустя, несмотря на хороший ремонт в доме, известность и неожиданное благосостояние, он до сих пор живет в фургоне.

Уход из жизни отца сильно изменил взгляд Алекса на жизнь. Родители его матери – набожные католики, поэтому в детстве Стася вместе с Алексом посещали католические службы. Это произвело на него обратный эффект, и он стал убежденным атеистом. В 2012 году он язвительно прокомментировал видео на YouTube: «Я никогда не считал, что в церкви происходит что-то особенное. Я всегда видел кучку с людей, которые едят черствые вафли…»