Косяк вернулся ко мне уже в третий раз, но ничего не происходило, никакого эффекта я не чувствовал. Я посмотрел на Вано, открыл рот, чтобы сказать, что «говно какое-то твоя трава». И тут меня прорвало.

Мы валялись на диване и ржали над всем и всеми. Даже шутки Опоссума казались смешными. На самом деле мне просто хотелось смеяться, когда Рома открывал рот, потому что я знал, что он скажет очередную бредятину. Люди вокруг двигались, будто в замедленной съемке. Лохматый парень с банкой пива в руке проходит мимо нас и делает глоток медленно-медленно. Оторвавшись от пива, он громко рыгает, и изо рта у него вылетают частички еды. Мы снова покатываемся от хохота. Девушки, сидящие на соседнем диване, выдыхают клубы белого сигаретного дыма, он медленно поднимается к потолку, растворяясь в общем кумаре. Девчонки смотрят на меня и улыбаются, я смеюсь и машу им в ответ. Время остановилось. Казалось, будто мы сидим здесь целую вечность. Лица уходят и приходят, меняются песни, а мы продолжаем валяться на диване. В зубах у нас сигареты, которые курятся бесконечно долго, а пепел падает на одежду. И как же это чертовски приятно!

Внезапно в доме началась какая-то суета, и мы неохотно начали возвращаться в привычный мир. Оказывается, со двора вернулись ребята с тремя огромными тарелками жареного мяса. Гости потянулись к столу. Мои губы растянулись в радостной улыбке. Последние десять минут я только и думал о еде и был готов сожрать все что угодно.

Мы поднялись с дивана и словно в полусне поплыли к столу. Я видел руки людей, которые тянули свои длинные тонкие пальцы к мясу и хватали его, словно оголодавшие дикари. Я последовал их примеру, жадно впился зубами в сочный кусок, проглотил его, почти не жуя. Жир стекал по моему подбородку. Сделав глоток пива, непонятно откуда оказавшегося у меня в руке, я взял второй кусок, потом третий. Я ел до тех пор, пока не почувствовал, что живот вот-вот затрещит по швам.

Обожравшись, я вернулся к дивану, уселся поудобнее и закрыл глаза, потягивая пивко. Мне стало хорошо и легко, двигаться совершенно не хотелось, лишь одно желание охватило меня – кайфовать.

– Саня, не спи! Все веселье пропустишь.

Вано приземлился рядом со мной на диван.

– Я намутил еще один косяк!

Сделав глубокую затяжку, он протянул косяк мне.

– Диман какой-то движ мутит во дворе. Докуриваем по-быстрому и погнали: подышим свежим воздухом, а то меня тоже начинает накрывать.

Добив косяк, мы, обкуренные в хлам, побрели на улицу, пытаясь сдерживать смешки. Мышцы живота болели от смеха, за сегодняшний вечер улыбка на моем лице появлялась чаще, чем за всю прожитую жизнь.

Во дворе уже собралась толпа гостей, в центре стоял стол с тремя огромными бочками, на вид литров по пятьдесят, из каждой торчал шланг с вентилем. Вано потер ладони, а его глаза заблестели от предвкушения.

– Ух, я догадываюсь, что сейчас будет!

– Мне кажется, нам нужен Рома. Кстати, где они с Юлей?

– Юлька в доме на танцполе отжигает, а Опоссуму такое запрещено. Он же тут все облюет!

– И то верно.

Перед глазами сразу всплыла сцена, как бедного Рому бьют битой по голове, пока он пьет экстрим-подачи. От этих воспоминаний я не удержался и снова заржал.

– Ну что, пацаны и девчонки, кто хочет первым испытать чудо-бочку? – прокричал Дима. – Если что, давление регулируется, девочкам сделаем напор послабее.

Все промолчали.

– Какие-то ссыкуны собрались сегодня у меня на тусе. Тогда я первый!

Кинув свой леопардовый пиджак на землю, Диман подошел к одному из бочонков и посмотрел на собравшихся.

– Погнали, народ! Веселье начинается! – проорал он, прислонил шланг к губам и повернул вентиль.