– Чтоб я так жил.

– Тебе только жаловаться, – хмыкнул Туров. – У тебя студия на верхнем блин этаже с панорамными окнами.

– У меня две зарплаты, мента и инструктора. А квартира, кстати, съемная…

Матвеев был инструктором по йоге. Молодой, стройный и довольно смазливый, он пользовался успехом у слабого пола. А благодаря дополнительной работе в фитнес-клубе – секция для женщин – Матвеев буквально купался не только во внимании девушек, но и в деньгах. Хотя сам он это отрицал.

Опера осмотрели гостиную. На полке с документами Туров обнаружил пакет, развернув который, увидел толстую пачку денег. Тысячные и 5-тысячные купюры. Он показал деньги следаку:

– Смотрите.

– Сколько там?

– Точно не знаю, но… сразу несколько моих зарплат.

Они с Матвеевым многозначительно переглянулись. Следователь понял, о чем речь, и почесал голову.

– И что делать будем? Изымаем? – Туров пожал плечами. Следователь вздохнул и достал сотовый: – Позвоню-ка я начальству… Мне рамсы с ментурой не нужны. Еще крайним потом сделают…

Копаясь в другом шкафу, Матвеев что-то обнаружил и обернулся.

– Сань.

Туров подошел, и Матвеев продемонстрировал ему свою находку – пригоршню круглых игральных фишек. Туров взял одну из них. Черная с красной окантовкой и золотым сердечником, на котором красовалась красная же люминесцирующая надпись: «VEGAS».

– Приколи, – тихо сказал Матвеев. – Въехал, откуда бабосы?

***

– Что со звонками?

Сечин, здоровенный бугай, посмотрел распечатку.

– Был один звоночек интересный, Валерий Анатольевич. Ровно в 7.05 вечера.

– Кто звонил?

– Самохин. На сотовый. Разговор меньше минуты. А сейчас этот сотовый, что интересно, в отключке.

– Кому принадлежит? – Сечин пожал плечами. Кузьмин нахмурился. – А поподробнее можно?

– Сим-карта ни на кого не зарегистрирована.

– Так бывает?

– Левая симка, Валерий Анатольевич.

– Домой Самохин после семи вечера не возвращался, это точно?

– Мы пробили в ЧОПе, который его квартиру на сигнализации держит, – кивнул Туров. – На охрану объект поставили в восемь утра вчера. После этого в квартире никто не появлялся.

Кузьмин нахмурился. Взяв со стола игральную фишку с надписью «VEGAS», упакованную в полиэтилен, он покрутил ее пальцами.

– Значит, Самохин кому-то позвонил. А после этого его никто не видел… Пробейте все об этом «Вегасе». БЭП запроси, по донесениям проверь.

– Рыльцо в пушку у нашего участкового, – осторожно произнес Матвеев. Кузьмин мотнул головой:

– А давай пока не делать выводы. Что с родственниками?

Туров как раз просматривал копию личного дела капитана Самохина, присланную из отдела кадров.

– В его деле говорится, что Самохин не женат и женат не был. Родители умерли. Из близких родственников только брат.

На столе у Кузьмина зазвонил сотовый. Глянув на дисплей, Кузьмин сбросил звонок.

– Я уже распорядился прочесать весь участок, который Самохин обслуживал. Тем более, он там рядом жил. Местные опера и ППСники порейдуют немножко. Если всплывет информация, сразу позвонят, – Кузьмин поколебался. – У нас скорее всего мокруха… Так что Туров, подготовь ориентировку на розыск. И прошерстите как следует его связи и последние контакты. Всех из телефонной книги его мобилы.

***

– Ваш брат.

– Чего?

– Нам очень жаль… Он пропал. Возможно… возможно, его больше нет с нами.

– Чего?

– Может быть, его убили. Это не факт, мы надеемся на лучшее, но готовиться стоит к худшему.

Обрюзгший краснорожий мужик, которому по паспорту было лишь 32, а внешне можно было дать все 40, неопределенно кивнул и лишь после этого посторонился, пропуская в квартиру Сечина.

Это была грязная однушка с засаленными стенами. Мужик, родной брат участкового Самохина, шагнул на кухню. Войдя следом, Сечин увидел штабели пустых бутылок на подоконнике и под столом. Мужик открыл холодильник, достал банку пива. Дернул кольцо – банка щелкнула и чуть зашипела, открываясь. Мужик крепко приложился, залпом осушив полбанки, крякнул и сел на расшатанную табуретку у окна.