– Ничего личного, мне нужно остановить войну.

– Я не боюсь. Это все не по-настоящему, – пробормотала я, сползая с табурета.

Януш развел руками, и по лицу его было видно, что ему не хочется, но приходится меня расстраивать.

– Здесь особое пространство, и смерть здесь – настоящая, окончательная смерть.

Мысли заметались в голове стайкой испуганных птиц. Я видела, как стреляет Януш. Броситься к двери? Нырнуть под ближайший стол? Попытаться выставить перед собой воображаемый щит – вдруг он остановит пулю?…

– Я же говорил, что тебе стоило пойти за мной, – произнес глухой голос.

Неподалеку от меня, через табурет, сидел мужчина с горбоносым профилем и черно-седыми – соль с перцем – волосами. Он не смотрел на меня, но я знала, что зрачки его все время меняются.

– Хугин? – Я уже ничему не удивлялась, к тому же его появление могло дать мне шанс. – Ты пришел, чтобы помочь мне.

Он усмехнулся, по-прежнему глядя прямо перед собой, словно меня и не было.

– Нет, я пришел, чтобы попрощаться. Теперь ты, к сожалению, совершенно бесполезна для меня. Меня интересуют только живые, – он по-собачьи оскалился. – А жаль, изо всего этого мог бы выйти толк…

Я посмотрела на Януша. Все это время он стоял, наведя на меня дуло пистолета, с присущей ему деликатностью дав нам закончить разговор.

Бам! Бам!

Бой часов подсказал мне, что мое время истекает. Я была словно взведенная пружина, еще толком не зная, что я буду делать, но готовясь драться за свою жизнь.

Говорят, некоторым девушкам докучают поклонники, преследуя их своей любовью. У меня в поклонниках, должно быть, ходила сама смерть. Уж не знаю, чем я ей так приглянулась, но она уже не раз являлась мне в разных обличьях, играя со мной, как сытая кошка с мышью. Наверное, во всем этом был какой-то смысл, просто я его не находила.

Часы еще не закончили бить, когда я, глядя Янушу прямо в глаза, ударила его. Мой удар всегда представлялся мне огненно-ледяным клубком. Он копился на самых кончиках пальцев, а потом, повинуясь моей воле, летел в противника – невидимый, но обычно обладающий сокрушительной силой. Впервые мне удалось такое, когда на меня напала Виола, и вот теперь пришлось применять это снова…

Однако сейчас Януш только выставил вперед ладонь левой руки, и мой шарик словно разбился о невидимую преграду, исчез, будто втянутый огромной жадной воронкой.

Януш выстрелил одновременно с последним ударом часов.

Я очень ясно видела маленький серебряный цилиндрик, летящий мне в грудь…

Но тут время вдруг остановилось. Пуля зависла в воздухе, а массивная дверь за моей спиной громко хлопнула.

Я повернула голову – словно в кино при замедленной съемке… От дверей черным смерчем ко мне летела Королева диких. Ее красивое лицо было искажено страшной яростью, а медно-рыжие локоны казались взбесившимися змеями.

– Ты напрасно взял на себя смелость тягаться со мной! – крикнула она замершему Янушу, небрежным жестом сбивая на пол застывшую в воздухе пулю.

Затем, не говоря больше ни слова, схватила меня за руку и потащила прочь из бара.

Она волокла меня за собой словно тряпичную куклу, и тьма расступалась, охотно давая ей дорогу.

Я пришла в себя в той самой комнате, в которой и началось мое путешествие. Королева стояла надо мной, брови ее по-прежнему были нахмурены, а глаза метали молнии, каждая из которых должна была испепелить меня.

– Ты глупая девчонка! – воскликнула Королева. – Ты совершенно не умеешь распоряжаться своей жалкой жизнью и постоянно вляпываешься во всякие истории! Я же предупреждала, чтобы ты не ходила в мир снов без меня! Ты хоть понимаешь, что едва не погибла?