– Черт, – закашлялась, поперхнувшись пуншем Аманда. – Ты видишь меня насквозь. Я ревную и признаю это. Мне всегда хотелось быть такой же наивной, как Дженни, и привлекать к себе самых отъявленных негодяев общества. Вместо этого бог наградил меня здравым смыслом и головой на плечах.

– Ты просто невыносима, – хихикнула Селия. – Тебе известно об этом?

– Ну, разумеется, известно. И мне нравится быть такой. Сестры твердят мне, что это из-за моего непочтительного чувства юмора мужчины не приглашают меня на второй танец или на повторную прогулку в парк.

– Какая из сестер вызвалась сопровождать тебя сегодня?

Аманда бросила взгляд на дам, собравшихся в дальнем конце зала.

– Мэри. Я говорила ей, что для семьи будет лучше, если они станут внимательнее присматривать за Стивеном, поскольку он скорее, чем я, может оказаться в центре скандала.

– А что, у него опять проблемы?

– А когда у него их не было? – тяжело вздохнула Аманда. – Не знаю, что случилось на этот раз, но я всегда точно могу сказать, когда он оказывается втянутым во что-то такое, о чем не хочет, чтобы я знала. Он избегает меня.

– Сейчас он избегает тебя?

Аманда кивнула в ответ.

– Жаль, что родители так рано ушли из жизни. Стивену необходимо влияние отца, – добавила она, и Селия заметила блеснувшие в глазах подруги слезы.

– Здесь очень жарко, – осторожно пожала она руку Аманды. – Может, выйдем на террасу?

– Хорошая мысль. Может, неожиданно наткнемся на влюбленную парочку, скрывающуюся в темноте. Это всегда интересно.

Селия успела сделать только один шаг в сторону застекленных створчатых дверей, как Аманда вдруг сильно сжала ее руку.

– Не поворачивайся, – прошептала она на ухо Селии. – Что бы ты ни делала… не… поворачивайся.

– Но почему? – Ей ужасно хотелось повернуться, но она сдержалась. Чем она всегда восхищалась в Аманде, так это ее врожденной способностью принимать правильные решения. Именно интуиция, которой обладала Аманда, помогла им выйти из большого количества деликатных ситуаций.

– Ты не поверишь в это, Селия!

– Да что такое?

– Я и сама этому не верю!

– Объясни, что происходит!

– Ладно. Приготовься повернуться, но сдерживай свои эмоции. Делай, что хочешь, только не визжи.

– Я не стану визжать, – округлила глаза Селия. – У меня нет такой привычки.

– Можешь и завизжать, когда увидишь это.

– Да о чем ты говоришь? Объясни, наконец!

– Похоже, леди Пламптон только что совершила самую большую, самую ужасную ошибку века.

Селия хотела повернуться. Она на самом деле пыталась это сделать, но не сумела. Аманда так крепко держала ее за руку, что она не могла сдвинуться с места.

– Отпусти меня, – выдернула она наконец свою руку. – Что бы это ни было, это не может быть таким…

Селия повернулась, потом последовала примеру гостей бала, которые, открыв рот, смотрели на нечто привлекшее их внимание на самой верхней ступеньке лестницы в танцевальном зале.

Селия вскинула подбородок и замерла при виде высокой фигуры человека, стоявшего там. На несколько долгих напряженных секунд он застыл в одном положении, давая гостям, собравшимся внизу, время заметить его присутствие.

Один за другим гости поворачивались и пристально разглядывали его. Какофония голосов стихла, слышались лишь нестройные звуки вальса.

Это был он.

У Селии перехватило дыхание, и едва не остановилось сердце.

Это был он. Джонас Армстронг, граф Хейвуд.

Он остался таким, каким Селия запомнила его: широкоплечим, с темными волосами. И таким же красивым, каким она еще с юности видела его в своих снах.

Нет, подумала Селия, внимательно изучая его, он стал еще красивее. Разве только казался суровее. И такая строгая красота лишь добавляла ему величия. Несомненно, причиной тому было время, которое Джонас провел на войне в Крыму. И все, что ему довелось пережить там, придало жесткость чертам лица и стерло любой намек на мягкость, присущую ему в юности.