В начале XVIII века Петр I и его сподвижник Феофан Прокопович (ректор Киево-Могилянской академии, 1710–1716), архиепископ Псковско-Великолукский и Нарвский (1718–1725), а с 1725 года – Великоновгородский) издали ряд законов, призванных искоренить религиозные практики, противоречащие основам православия и потенциально несущие в себе крамолу. Новые постановления были направлены против богохульников и людей, фальсифицирующих религиозный опыт. Они обвинялись в негативном влиянии на верующих, угрозе общественному порядку, царю и царской семье. Кликуши и бесноватые, соответственно, подвергались теперь тщательной проверке как потенциальные самозванцы.

Как православный правитель, Петр I следовал древней традиции, согласно которой русские цари несли ответственность за отстаивание и сохранение церковных догм. На протяжении всего периода Московского царства62 Русская православная церковь осуждала те обычаи народного быта, которые она считала пережитками язычества. Поскольку пытки и телесные наказания мирян под юрисдикцию церковных судов не подпадали63, церковные иерархи временами обращались к царю, чтобы подать гражданские иски против приверженцев суеверий. Так, например, на Стоглавом соборе 1551 года специально упоминалось о вреде, который несут «чародеи, волхвы и звездочеты». Царю рекомендовалось казнить этих практиков после отлучения их от церкви. Годом позже, в 1552‐м, Иван IV (1530–1584) частично одобрил эту рекомендацию, указав в декрете, что люди не должны прибегать к услугам колдунов, магов и астрологов, иначе они будут «от Царя и Великого Князя в великой опале… а от Святителей им же быть в духовном запрещении»64. К середине XVII века Алексей Михайлович (1629–1676) издал два типа указов: один определял колдовство и магию как нарушение светского закона и порядка, а другой – как преступление против церкви. В конце концов в ответ на гражданские беспорядки за подобные преступления в 1652 году65 была введена смертная казнь66.

Введение смертной казни за колдовство – преступление светского характера – отражает повышенную обеспокоенность правительства в XVII веке тем, что колдовство может быть использовано в политике. Это опасение возникло еще в середине XV века. Лица, которых подозревали в вероотступничестве, использовании магии, колдовства и некромантии против своих политических конкурентов, должны были отвечать перед законом и следователями в застенках Разрядного приказа. В XVII веке бдительность государства распространилась и на царских советников, которых подозревали в использовании черной магии, чтобы лишить царя ума и рассудка. «В интрузивной и авторитарной политической системе, которая требовала прежде всего подчинения… любое действие или высказывание [могло быть истолковано] как символ непослушания»