Солнце уже скрылось за горами, тусклая лампочка над дверями едва рассеивала ночную тьму, и Абхилаша зябко передернула плечами, косясь на темнеющий невдалеке лес. «И почему он живет черте где, а не в центре?» – думала она, переступая с ноги на ногу – девушке не нравилась дикая природа, зеленой траве и проваливающейся под каблуками земле, Абхи предпочитала мощеные улицы и огороженные бордюрами клумбы. Адрес Раджита она узнала в редакции газеты, там же узнала и про его нынешнее задание. Дверь скрипнула, Абхилаша, перестав осматривать окрестности, повернулась на звук и онемела – в нешироком проеме стоял почти обнаженный мужчина. Жадным взглядом она ощупывала контуры его торса, очерченные ярким светом, находящихся за спиной Раджита и невидимых Абхилаше светильников, лицо же репортера оставалось в тени.

Слегка изогнувшись, Раджит оперся плечом о косяк, а рукой придерживал дверь, преграждая гостье дорогу и наблюдая, как она, нервно облизывая губы, скользит взглядом по проступающим под кожей мышцам, задержавшись на узле полотенца в самом низу плоского живота с темной дорожкой поднимающейся к впадинке пупка. Своим видом он надеялся смутить гостью и заставить ее уйти, но, кажется, добился обратного эффекта.

– Мисс Прамара, вы что-то хотели? – сверкнув белоснежной улыбкой, спросил Раджит.

– Я могу войти? У меня есть несколько вопросов, – ответила Абхилаша, стараясь заглянуть внутрь дома, но Раджит плотнее прикрыл дверь, отчего под смуглой кожей перекатились мышцы, притягивая взгляд Абхи.

– Как порядочный мужчина, я не могу принимать вас так поздно и ставить под сомнение репутацию девушки из благородной семьи, – глаза Раджита ехидно поблескивали в полумраке. – Кстати, как вы узнали, где я живу?

– У меня свои источники, – загадочно сказала Абхилаша и отбросила за спину длинную прядь, слегка сдвигая дупатту и приоткрывая шею и ключицу. – Также я знаю, что вы собираете информацию о новом начальнике полиции, а мне дали задание сделать доклад об интересных жителях нашего города. Я надеялась на вашу помощь.

«Слишком много знаешь, дорогуша», – подумал Раджит.

– Почему же не хотите написать о своем отце? – спросил он гостью. – Вряд ли в городе найдется более значимый человек. В любом случае, я не застал новичка дома.

– Не значимый, а интересный, – поправила журналиста Абхи. – Кто может быть более интересным, чем приезжий, ведь о нем еще никто ничего не знает, – мечтательно произнесла она, продолжая рассматривать торс и голые икры Раджита, и порядком раздражая его. – Так вы знаете где он живет? Наверняка сделали фото! Покажите! – Абхилаша сделала шаг к Раджиту, а он отстранился. Слова девушки напомнили о другой – о незнакомке с закрытым лицом и янтарными глазами, слишком красивыми и слишком светлыми для простой служанки. «А если она не служанка, то кто тогда?» – думал он, и воспоминания о том, как девчонка умудрилась его отшить, вновь вызывали злость.

– Нет, я не сделал фото, – резче, чем хотел, ответил Раджит. – Не видел смысла фотографировать здание без обитателей. В любом случае, сейчас уже слишком поздно. Мне завтра на работу, а вам – в колледж. К тому же холодает, я не хочу чтобы вы замерзли. Доброй ночи. Провожать не буду, – взмахом руки он указал на полотенце и еще больше прикрыл дверь.

Абхилаше ничего не осталось, кроме как вернуться к машине. Девушка развернулась, чтобы уйти.

– Всего хорошего, – услышала она за спиной, а затем последовал звук закрываемой двери.

Утром Самайра проснулась, когда выглянувшее из-за гор солнце позолотило подушку сквозь сверкающее чистотой незанавешенное окно, а оглушительное пение птиц прогнало остатки дремы. Под противомоскитным пологом стало жарко, и Майра, соскочив с новой сосновой кровати, направилась в ванную. Посмотрев на мраморную чашу, глубоко вздохнула – очень хотелось понежиться в теплой воде и ароматной пене, но время поджимало.