– Я считаю! – возразила Карина, сдув челку со лба.

– Ты разве умеешь? – удивился Мишка, принявшись подкручивать колки на своей гитаре. – Это я считаю. А ты играешь, как попало.

– Это я считаю, – возразил Юрка.

– По-моему, ты совсем другой размер играешь, – засомневался Мишка. – Две четверти, вместо трех.

– Все как надо я играю! – Юрка завопил так, что даже Саня позавидовал такому вокалу, а присевшие было на провода вороны вновь пустились по кругу над гаражным кооперативом.

– Вообще-то надо четыре четверти, – вставил свои пять копеек Саня. – И тональность не та. Си бемоль мажор, вместо ми бемоль мажора.

Три пары глаз удивленно уставились на лидера.

– Нету тут никаких бемолей, – неуверенно забормотала Карина, перебирая листки с нотами, лежавшие на пюпитре.

– И даже мажора нету, – поддакнул ей Мишка, разглядывая свои ноты. – Откровенный минор.

– А у меня вообще никаких знаков нет, даже скрипичного ключа! Или басового, – ужаснулся Юрка, рассматривая свои бумажки. – Что я вообще играл?

– Вот мне тоже интересно, – хмыкнул Мишка. – У нас что, у всех ноты разные?

И опять три пары глаз уставились на лидера, только уже совсем не удивленно. Саня шумно сглотнул.

А на улице стояла чудесная погода, какая только может быть в начале мая. Нежная зелень все ярче проступала на боках окружавших Неведомово сопок. Вовсю цвел багульник и набухали цветочные почки на черемухе и яблоньке.

– Все не так, – выдал Саня, заглянув в ноты на синтезаторе. – Ты где это вообще взяла? Это же вообще… – он поперебирал пальцами по невидимым клавишам, – лебединое озеро, в непонятно чьей обработке. А нам ведь выступать скоро…

***

Это был самый-самый первый концерт в жизни… нет, не в жизни Сани, и даже не в жизни Карины и Мишки (Юрка не в счет по двум причинам, которые возможно будут озвучены ниже), но первый в жизни новой музыкальной группы, безымянной пока правда.

Большой запыленный до ужаса микроавтобус непонятной марки, подпрыгивая на ухабах, подъехал к парадному крыльцу большого здания советской постройки. Кирпичи и окна – так можно было бы описать его внешний вид. Мгновением позже целое облако пыли догнало микроавтобус. Во двор он проехал прямо по будущим клумбам, и со скрипом тормозов резко остановился. Тут же что-то загрохотало внутри машины, и послышались возмущенные вопли. С жутким скрежетом открылась купейная дверь и на видавший виды асфальт ступила нога самого счастливого на свете музыканта. Еще бы, не он же упал только что всем под ноги.

Да, Саня был очень доволен всем тем, что происходило с ним прямо сейчас. Концерт! Самый настоящий концерт. Не где-то там, а в актовом зале, пусть и всего лишь техникума. Это пока! Дальше площадки для их выступлений будут становиться больше, богаче и значительнее. И это неоспоримый факт.

Солнце сияло в небе уже почти по-летнему, все же как никак был самый конец мая – последний звонок. Только вот Саня сиял еще ярче.

Глубоко вдохнув воздух, пахнущий буквально на днях расцветшей черемухой, Саня бодро повернулся к машине.

– На выход! – скомандовал он. – Аппаратуру в руки и за мной. Карина, не забудь за такси расплатиться.

– А ты что, с пустыми руками пойдешь? – завозмущалась клавишница, выбираясь из автомобиля.

Злобно косясь на вокалиста, она ухватилась за ближайший конец чехла с синтезатором.

– Я понесу свой микрофон, – отрезал Саня. – Каждый сам несет свой инструмент. И вообще радуйся, что у тебя именно синтезатор, а не цифровое фортепиано.

– Лучше было бы вообще ей рояль прикупить, – захихикал Мишка, следом за Кариной выбираясь из автобуса с гитарой в футляре и ехидной улыбкой на лице.