Часы показывали одиннадцать двадцать. Ого! Это я столько времени прихорашивалась?

Так. Это как нырять в прорубь. Вначале страшно, потом дико некомфортно, а потом восторги не остановить.

Я дернула дверь, открыла, заперла замки, проверила…

И двинулась к забору.

За ним дежурил знакомый внедорожник Стального.

Тот самый, на котором он в нас и въехал.

Тимур стоял, прислонившись к капоту и закинув ногу за ногу. Красивый. Это первое, что пришло на ум. Какой же он все-таки привлекательный! Зараза! Мужик! Вот уж кого иначе и не назвать! Плечи широкие, застегнутая на все пуговицы дубленка показывает, что таз узкий и треугольник туловища что надо. Как на картинке. Лицо суровое, серьезное, черты гармоничные, мужественные… Ну просто какой-нибудь варвар перед сражением. Одновременно одухотворенный, деловитый и боевой.

Если и существуют прообразы всех этих альфа-самцов из фэнтези: матерых, сильных, «властных, но это не точно», то Стальной однозначно один из них.

Раньше я думала – такие мужики встречаются только в кино. В крайнем случае, в наших романах.

Стальной выждал, пока я закрою забор, и решительно подошел. Вдруг сократил дистанцию до предела, пользуясь моим замешательством и ступором. Я просто смотрела на него и не могла ничего сделать. Ждала его слов и его хода. Внутри поднималась буря: настоящая, волнительная. Руки в карманах пуховика теребили перчатки, которые я так и не натянула.

Светло-голубые глаза Стального изучали меня… Внимательно, пытливо, не пропуская, казалось, ни единой детали.

Заметив, что я не бегу и не сопротивляюсь, Тимур осторожно взял за плечи и прищурился, заглянув в лицо.

– Послушай. Я бы никогда… слышишь? Никогда не пошел против твоего желания! Тебе достаточно только сказать «нет, я не хочу». Больше ничего не потребуется…

Он говорил хрипло, надрывно, словно с момента нашего расставания пережил многое. В том числе и то, от чего другие уже давно бы слетели с катушек. Хотя мне сложно было даже вообразить, чтобы такой мужчина переживал из-за меня… Или…

Я ковыряла взглядом его лицо. Напряженное. Взгляд прямой, настороженный и одновременно требовательный. Скулы и щеки натянуты лентами, губы чуть поджаты и явно искусаны. Еще корочки не сошли.

Будто отвечая на мои мысли, Стальной прикусил губу, а затем вдруг усмехнулся и мотнул головой.

– Проклятье! Я уже спрашивал, а ты не ответила…

–Ччто? – слегка растерялась я. – Что спрашивал?

– Ну… Когда так смотришь… исследуешь каждый миллиметр моего лица… Хочется спросить. Нравлюсь или отталкиваю…

Его голос вдруг сорвался на хрип, а последнее слово он будто произнес с таким усилием, что даже слегка перешел на фальцет.

Прокашлялся. И опять коротко усмехнулся: криво, резко и как-то не особенно радостно.

Снова мы общались в каком-то странном ватном вакууме. Я почти ничего не видела и не чувствовала, кроме близости Стального. Кроме его крепких рук у меня на плечах и его взгляда. А вот он был почти осязаемым. Прямым, требовательным и одновременно просящим. Очень странное сочетание. Складывалось впечатление – этот мужчина просить вообще не привык. Никогда и никого. В принципе, в своей жизни. И для него это тоже оказалось ужасно внове. Стальной выглядел немного потерянным и слегка взбудораженным. Мы с ним оба были не в своей тарелке и одновременно находились в каком-то своем, внезапно возникшем вокруг нас, отдельном пространстве.

Я даже перестала ощущать пронзительный в своей прощальной прохладе весенний ветерок. Хотя до этого он так и пробирался под воротник, касаясь шеи холодными пальцами. Норовил укусить за нос.

– Так каков твой вердикт? – Стальной не выдержал первым. Все-так уточнил.