Как же не хочется вылезать из-под одеяла. Но с меня его уже стаскивают.

- Мама! - кричит мне почти в ухо, - ты обещала сходить со мной сегодня в парк!

- А обязательно идти туда с утра?

Сажусь в кровати. Пытаюсь разлепить глаза. Все тело болит. Жесть. Потом вспоминаю после чего оно болит. Незапланированный дикий секс. Сначала в машине, где я билась о руль и жесткие мужские бедра. Затем в маленькой кладовке, где стены тоже матрасами не обиты. Ужас какой. Так и хочется всплеснуть руками на манер старушек возле подъездов «срамота?». Но руки тоже болят. Поэтому просто засовываю ноги в тапочки и иду умываться.

На кухне ждет сюрприз. Выгибаю бровь и спрашиваю очень строго:

- Дина, ты что брала нож?

- Нет, - нисколько не робеет эта пигалица.

Смотрит с таким вызовом, что невольно другой взгляд вспоминается. Продирает до дрожи. Вот ведь. Семейное сходство, мать его.

- А чем же ты колбасу резала? - указываю на стопку бутербродов на тарелке.

- Ложкой же.

Она закатывает глаза так, словно я сморозила глупость. Словно все нормальные люди именно так нарезают колбасу для бутербродов. Ложкой, конечно же. А мама просто неопытная дурочка ничего не понимающая в готовке. Ладно. Признаюсь. Готовка не мой конек. А коронное блюдо - это жареные пельмени со сметаной. Но не всем же быть мастерами во всем. Как майор, например.

Воспоминание об яичнице с ветчиной, которую он пару раз готовил нам по утрам, поднимает в животе бурю и гром. Вся кухня наполняется урчанием моего желудка. И приходится смириться с тем, что моя дочь уже сама готовит бутерброды и скоро, похоже, такими темпами за муж выскочит. Но тут мы будем отбирать претендентов с огромным пристрастием. Второй такой майор, как у ее безголовой мамочки, нам не нужен. Не потянем.

Завариваю нам чай с сахаром. И минут пятнадцать слышен лишь звук чавканья за столом. Чавкает в основном дочь. Никак не могу отучить ее от этой привычки. Гены опять же. Ее отец нисколько не заморачивался красотой поедания пищи. А может привычка такая. Вряд ли у полицейских нормированное время на обед. Где успел, там и поел. Зато сейчас, поди, шашлычками на криминальных сходках наслаждается.

И бабами - тут же подсказывает противное подсознание. Не понятно, чего от меня хочет. Чтобы я ревновала? И что? Бросить все и бежать в его объятия? Так он решительно дал мне понять свое отношение ко мне лично и к серьезным отношениям в принципе. Два раза дал. А я все на те же грабли.

После еды собираемся с Динкой в парк. На улице ярко светит солнышко. Я говорю себе, что это добрый знак. Пытаюсь себя убедить, пока плету дочке тугие косы. Волосы у нее в обхвате как мое запястье. И порой распутать такую гриву настоящий подвиг. Но стричься она напрочь отказывается. Хочет быть красивой, когда встретит папу. А у меня язык не поворачивается сказать, что папу она своего никогда не встретит. Не сейчас. Пусть подрастет. У ребенка должно быть детство и мечты. А разбиться они всегда успеют. Это неизбежный этап взросления.

Динка носится по парку, распугивая голубей. Пускает мыльные пузыри и хохочет так громко, что парочка мамочек с колясками оборачиваются и делают мину. А я ужасная мать. Я сижу на скамейке и не обращаю внимания. Это парк, а не библиотека. Но судя по их взглядам гореть мне в аду. А может им просто мой прикид не нравится. Осуждают? Короткие шорты и майка в обтяг. Подчеркивающий очень много и ничего не скрывающий.

Но и мне, знаете ли, еще не за сорок, чтобы как монашенка одеваться. Может и я однажды начну носить длинные юбки и свободные брюки, клеш которых начинает от бедра. Но пока не хочется.