— Подожди, — он останавливает мои движения, затем подхватывает под попу и прислоняет к стене. Вижу, как он морщится, но при этом его толчки сильные, резкие, глубокие.

Боже…

Он словно почувствовал, что я вот-вот кончу, и принял всю инициативу на себя…

Чувствую приближение долгожданной разрядки. Сильные руки крепко впиваются в мои бедра, шлепки наших тел кажутся слишком громкими, но я не задумываюсь об этом. Я схожу с ума. Мы сходим с ума. Вместе. Истошно выкрикивая на весь дом. Мы заканчиваем одновременно. Чувствую, как он пульсирует внутри меня. Как же я скучала по нему. Как же скучала. Все эти годы…

— Ты прекрасна, Элли, — Себастьян опускает нас обратно на кровать.

Пальцами он проводит костяшками по моей щеке, смахивает маленькую каплю пота с виска, нежно поглаживает кожу. И смотрит. Долго разглядывает мое лицо, словно видит впервые. Я снова сверху, он лежит, но мне так хочется прилечь с ним рядом, почувствовать биение его сердца.

В груди образуется легкая эйфория от простого действия. Готова расплавиться прямо перед ним, приластиться. Мы заслужили наше долго и счастливо, заслужили любовь, которую готовы подарить друг другу. Но…

— Ты о чем-то беспокоишься? — неожиданно спрашивает Себастьян.

— С чего ты взял?

— Ты нахмурилась.

Правда? Я даже не заметила. Наверное, задумалась о том, что произошло в день нашей несостоявшейся свадьбы. В момент стрельбы я думала, что умру вместе с ним у алтаря. Почему в него стреляли? Кто? Как? Я считала, что проблемы завершились, когда он убил собственного отца.

— Я… — отворачиваюсь от него, смотрю на свои руки, впившиеся в мужскую грудь сквозь тонкую материю.

— Не бойся, спрашивай.

— Мне страшно потерять тебя. Ты делаешь вид, что все в порядке, но…

— Но что? — его выражение лица больше не кажется расслабленным — наоборот. Он тоже хмурит темные брови, как и я, его взгляд серьезнеет, тон становится чуть грубее.

— Вы с мистером Салливаном вели себя как заговорщики.

— Он просто беспокоился, — легко произносит Себастьян. — Мы теперь живем далеко друг от друга, у него своя семья, несовершеннолетний парень под опекой. Он переживает, мы столько прошли вместе.

— С тобой мы тоже через многое прошли, — я наклоняюсь к любимому, смотрю в родные глаза. Темные, но с толикой тепла, за которое всегда цепляюсь, греюсь. — Пообещай, что ты все мне расскажешь.

— Элли, я…

— Пожалуйста. Я хочу знать, что с тобой все хорошо, а при возможности помочь.

— Ты поможешь мне, если будешь оберегать Аманду.

— Себастьян, пожалуйста…

Между нами повисает долгое молчание. Оно длится секунду, три, пять. Он внимательно всматривается в мои глаза, словно ищет ответ на вопрос, подсказку, которая поможет сказать правильные слова. Я не успокоюсь, пока мы не станем жить счастливо, пока преступный мир и лицемерие не оставит нас навсегда.

Я оберегу свою семью, чего бы это ни стоило…

— Обещаю.

Себастьян знает, как для меня важны его слова. Он притягивает меня к себе, вновь чуть морщится, видимо, я задела коленом рану. Быстро убираю его подальше, нагибаюсь к нему и целую полные губы. Любимые, чувственные. Он не пытается утянуть меня в море страсти, как до этого. Себастьян целомудренно сминает мои губы, нежно, словно пытается донести до моего мозга и души, что он рядом и никуда не пропадет.

Не оставит меня…

Царство Морфея быстро принимает меня в свои объятья. Перед тем, как погрузиться в сон ощущаю согревающее тепло мужского тела. Себастьян аккуратно обнимает меня сзади на нашей кровати. Тепло. Нежно. Как в старые добрые времена. Однако его тепло пропадает. Когда? Не знаю.

Я просыпаюсь от холода, от свистящего ветра за окном. Я утепляла дом на зиму, странно, что ветер до сих пор гуляет по улицам. Скоро лето. Хотя… В Лондоне тоже было всегда холодно и ветрено.