Передо мной стоял один из самых крупных представителей оборотней. Высокий, широкоплечий, с бугрящимися мышцами, которые можно было рассмотреть под его чёрной майкой.

Боже, и это внук Тамары Никитичной? Никогда бы не подумала! Она такая маленькая и милая старушка, а он просто гигант какой-то, который страх вызывает одним своим видом!

— Меня зовут Михаил.

У Михаила были короткие тёмные волосы, мужественные черты лица, густые тёмные брови и чёрные, словно сама ночь, глаза.

«Анна» — написала я на листе блокнота и тут же ему показала.

Если признаться честно, то я безумно боялась запаниковать. Мужчина действительно пугал меня. Нет, на самом деле, не из-за его внешних характеристик, а именно из-за моих собственных страхов. Это уже не милую старушку обманывать. Тут передо мной достаточно сильный оборотень, который мне одной рукой шею может открутить, если что-то пронюхает. А я сейчас так слаба, что даже защититься нормально не смогу.

Как же хорошо, что мне сейчас нельзя говорить! Не уверена, что смогла бы совладать с собственным голосом.

— Я рад, что ты пришла в себя, Анна. Бабушка сказала, что тебе уже гораздо лучше.

«Спасибо, что спасли меня» — аккуратно написала я.

Как-никак, они меня с Тамарой Никитичной спасли.

Правда, они же могут и закопать меня где-то в лесу неподалёку.

— Ни один уважающий себя оборотень не оставил бы волчицу умирать. Так что я сделал то, что обязан был. Бабушка сказала, что тебе пока не стоит говорить, но думаю, позже ты могла бы рассказать свою историю. Да?

Я молча кивнула, вновь прокручивая в своей голове мою легенду.

Боже, ну почему же я так умудрилась вляпаться?

***

Ощущать себя слабой и беспомощной — отвратительное чувство. Быть из-за этого от кого-то зависимым — ещё хуже.

За два дня я испытала всё это на собственной шкуре. Чувствовала себя беспомощным ребёнком, который только-только учится ходить. Не знаю, какой там дрянью Андрей смазал тот нож, но этот яд изрядно меня подкосил. Даже со своей регенерацией я с трудом восстанавливаюсь.

А ещё меня пугает моя сила. Я чувствую, что она есть во мне, но ощущаю её очень слабо. Насколько я знаю, так не должно быть. За это время она уже должна была постепенно набираться во мне, но увы, я как физически, так и магически была совершенна слаба.

— Вам помочь? — спрашиваю я, медленно заходя в небольшую кухню, где Тамара Никитична лепила пельмени.

Да, теперь я могу говорить. Побочный эффект, наконец, прошёл.

— О, присаживайся на стул, будем вместе делать пельмешки, — добродушно улыбается женщина.

Я устроилась рядом и принялась аккуратно лепить пельмени, поглядывая, как это делает Тамара Никитична. Да, для меня это новый опыт. Никогда не готовила пельмени.

— Сегодня Мишка с охоты возвращается. Нужно к его приходу ещё мясо приготовить и какой-нибудь пирог. Он любит хорошо покушать.

Михаил ушёл на охоту ещё два дня назад. Не знаю, на кого он там охотится, но всё это время я его не видела. И это меня безумно радовало. Я была бы не против, если бы он на этой охоте ещё задержался. Ну, а что? Мне без него с Тамарой Никитичной намного спокойней.

— Можем приготовить творожно-вишнёвый пирог, — предлагаю я.

— Умеешь его готовить?

— Да, меня мама научила, — киваю я.

— Тогда его и будешь готовить, — соглашается Тамара Никитична. — Ты почти ничего не говоришь о родных. И за всё это время ни разу не пыталась с ними связаться, — неожиданно касается она опасной для меня темы.

— Я… сирота, — тихо выдыхаю я. Мои родные, простите меня за это ложь! У меня просто нет другого выбора! — Простите, я просто не очень люблю говорить на эту тему.