– Наверное, из-за грозы электричество пропало, – Егор с сомнением посмотрел на ясное небо. – Может, она прошла, когда мы были в баре…

– Ага, тихонько громыхнула так, что вся улица осталась без света, и быстренько ушла, – ехидно пошутила я, и Егор ткнул меня локтем.

– Не язви тут, нам одного Кира хватает.

Мы с братом переглянулись. В темноте почти не было видно выражения его лица, но я знала его ехидную улыбочку, так сильно совпадающую с моей.

В следующий миг нас ослепил свет фонарей.

– Как-то быстро они починили свет, – нечетко сказал Денис.

Парни хмыкнули.

– Пошли обратно, они еще не закрыли бар, – Миша махнул рукой и направился к дверям. Мы пошли за ним.

– Все это как-то странно, – сказала я. Мне на телефон пришло сообщение от Ники:

«Сейчас на всей нашей улице отключился свет. У вас не видно было молнии?»

«Молнии? Нет. Но свет тоже выключался, так что бар уже хотели закрывать».

«Странно. Одна молния, а грозы нет».

«Да, очень странно».

– Похоже, весь город был без света, – сообщила я парням. – Ника написала, что она видела молнию.

– Может, гроза где-то не здесь была? Молнию-то видно еще за чертову сотню километров, – выдвинул предположение Миша. Мы снова сели за наш столик, который никто не успел занять.

– Если она была за чертову сотню километров, то у нас вряд ли бы свет отключили, а будь она чуть ближе, то мы бы услышали бы гром, – сказал Кирилл. – Мариш, спросишь у Ники, далеко ли она видела молнию?

– Да, сейчас.

– Вот вам не плевать? Свет дали, все, можно жить дальше, – немного растягивая слова, Денис привалился к спинке дивана рядом с Мишей.

– Ты хотел сказать «пить дальше», – в голосе Егора слышались нотки укора, а может, это было что-то другое.

– Пить я и в темноте могу, умник, – отозвался Денис.

– Ника видела ее совсем близко, как будто недалеко от Лопатинского сада, – сказала я, отправляя Нике ответ.

– Тогда это уже какая-то аномалия, – Кир выглядел задумчивым, остальные, кроме Дениса тоже.

Время текло, и мы быстро переключились на другую тему. За окном на город опускался поздний вечер, и, несмотря на странные погодные проявления, мне было так спокойно в нашей компании, что к концу меня потянуло в сон, и вскоре мы решили разойтись.

***

Через неделю в понедельник наконец вышла Ника. Она стояла перед воротами, в своем любимом джинсовом комбинезоне и в красной кожанке, а ее длинные темные волосы немного развевались на ветру.

– Е-е-е, привет, красотка! – в свойственной ей манере, Ника бесцеремонно подтолкнула в сторону какого-то парня, стоявшего у нее на пути, подбежала ко мне и подняла в воздух, крепко обнимая. Она всегда была немного резковатой и дерзкой девчонкой, что в сочетании с ее часто изображаемой детскостью создавало очень милый и противоречивый образ.

– Как же мне не хватало этого пережимания ребер, – еле выдавила из себя я. Ника была примерно моего роста, где-то метр шестьдесят пять, и, когда она пыталась меня поднять, было, мягко говоря, не очень удобно… Но весело.

– Эй, я давно не проминала тебе косточки, так что не скули, – Ника сжала меня еще сильнее, и мы покачнулись, падая прямо на двух мимо проходящих парней. Они поймали нас, не дав окончательно загреметь на асфальте.

– Черт, ребят, простите, – смеясь, сказала Ника, поднимая голову, чтобы посмотреть на спасителя.

– Оу, привет, – ее голос резко изменился на более серьезный.

– Надо же, какая радостная встреча у вас, даже с ног сносит, – прозвучало рядом с моим ухом. Я медленно перевела взгляд снизу вверх: как всегда – хорошо отглаженный джемпер, ветровка цвета хаки и вкусный сладкий аромат.

– Привет, – смутилась я, когда увидела ухмылку Егора.