– Нам извечно говорят о прощении, но как грехи можно искупить? Это же не грязь на теле, которую мы смываем водой. Как думаешь?
– Вы меня пугаете…
– Упоминанием греха и порока? Как можно бояться того, что ты делала каждый день?
– Вы не имеете права меня судить! – Татьяна была не намерена больше слушать эти странные речи, собрав волю в кулак, она посмотрела незнакомцу в глаза и твердо сказала: – Отвезите меня к моему сыну, я имею право видеть его.
Мужчина ухмыльнулся, ему явно доставляло удовольствие все происходившее сейчас, и тут же могильным голосом пробубнил:
«Был у бабы той сынок,
Теплый в доме уголок,
Но пропал прекрасный мальчик,
Подсадив свою мамашу на стаканчик!
И не слышен больше в доме его вздох,
Ведь совсем недавно он издох!»
– Что? – Татьяна не поверила своим ушам, голова закружилась, и она чуть не потеряла сознание: – Что ты сейчас сказал? – Громко спросила она, с трудом вставая со стула.
– Позволь, я тебе помогу. – Мужчина в два шага преодолел расстояние, разделявшее их и, впившись обеими руками в горло девушки, поднял ее над землей, словно пушинку. Она попыталась закричать, но лишь захрипела – руки незнакомца с колоссальной силой сдавили ее горло, металлические заклепки на перчатках прорывали нежную кожу, и с каждой секундой давление только усиливалось. Мужчина прижал ее к стене, но так и не опустил на землю. Она пыталась отбиваться, но тщетно – руки его были словно выкованы из стали. Девушка медленно ощущала, как сознание покидает ее: она не могла не вздохнуть, не выдохнуть, а давление было такой силы, что она слышала хруст собственных мышц и связок, уши заложило, в глазах темнело все больше и больше.
– Встретишься ты с ним или нет, понятия не имею, – мужчина оскалил белоснежные зубы, – знаю лишь то, что сейчас ты издохнешь, сука.
Холодный, безжизненный рыбий взгляд – последнее, что увидела девушка перед тем, как в глазах окончательно потемнело.
Глава 4
Отдел находился в паре километров от гостиницы, и Диана решила прогуляться пешком, о чем пожалела, не пройдя и половины пути: погода стала еще паршивее, а некоторые дороги были в таком плачевном состоянии, что можно было ноги переломать. Голова гудела, как пчелиный улей, нещадно клонило в сон – от кофе выпитого на остановке, хотелось спать еще больше, а холодные капли дождя вызывали непреодолимое желание бросить все и зарыться под теплым одеялом. Отчеты, которые она изучала добрые пол ночи, пестрили не состыковками и откровенной отсебятиной – по ним явно было видно, что все это писалось лишь для галочки. От этого неуверенность в собственных силах росла все больше, ведь фактически всю работу нужно было вести заново.
Отдел полиции выделялся на фоне остальных зданий, он по крайне мере не был перекошен и не имел трещин в стенах, толщиной с палец. На входе ее остановили: досмотрели сумку и проверили документы. Ей тут же предложили чашку кофе, и она не отказалась, понимая, что он ее не взбодрит, но хотя бы согреет. Быстро выпив растворимую бурду, чтобы не мозолить глаза окружающим, она сразу же направилась к кабинету начальника на второй этаж и села на лавочку, услужливо поставленную не далеко от двери в кабинет. Ждать, видимо, тут приходится подолгу. Спустя пятнадцать минут, появился Олег – судя по его виду, ночь у него так же была бессонной.